Отчаяние драконов
Шрифт:
— Почему ты помогаешь нам?
Андрхолн недоуменно посмотрел на Одинокого и пожал плечами:
— Потому что я не согласен с действиями Монна и считаю, что он был несправедлив по отношению к вам. Правда, Монн — вэйлорн, и я не имею права оспаривать его приказы или не подчиняться им. Но при желании ведь всегда можно найти выход… — Он хитро подмигнул.
Одмассэн кивнул:
— Спасибо. Я этого не забуду.
Андрхолн улыбнулся:
— Оставь. Не обижайся, но забавно слышать такие слова от пленника. Да и делаю я все это не из корыстливых побуждений, так
Глядя вслед уходящему начальнику стражи, Одмассэн негромко проронил:
— Недолго нам осталось быть пленниками.
Но эти слова расслышал только стоявший рядом Ренкр.
Их перевели в другую камеру, где лежали новенькие подстилки, горели вставленные в кольца на стенах факелы и возвышался небольшой столик с тремя стульями. На столе находился их завтрак, не слишком обильный и богатый, но достаточно питательный.
После трапезы Ренкр наконец смог спросить у Одмассэна, на что тот надеется. Горянин пожал плечами:
— На то, что члены Совета еще не совсем отупели за последние ткарны. Понимаешь, Совет состоит из наиболее значимых альвов селения, но они были выбраны давно и не переизбирались в течение очень длительного срока. А времена-то меняются. Они же по-старому продолжают решать все вопросы, которые их просят или — чаще — понуждают решить. Общее собрание обязывает Совет обсудить и разрешить поставленную перед ними проблему прилюдно — приальвно, что дает нам определенную поддержку. Конечно, то, что мы сообщим всем, кто будет на собрании, повергнет их в смятение, но это-то нам как раз и нужно. Поверьте, ребята, я заставлю их сменить Монна Ренкром.
— Что?! — удивился тот. — Я — долинщик, кто же мне доверит…
— Ты — альв, — отрезал Одмассэн. — И войско на змей вести тебе. Я уже навоевался всласть — так что скоро стошнит, а у Мнмэрда, я знаю, сердце не лежит командовать да руководить.
— Это верно, — подтвердил молодой горянин, — я люблю быть сам по себе, когда я ни от кого не завишу и от меня тоже никто не зависит. Командовать войском — это ж громадная ответственность! Такое не для меня.
— И не для меня, — вмешался Ренкр. — Меня еще дома напичкали «геройскими» настроениями. Хватит. Да, я хочу уничтожить драконов, чтобы никто больше не страдал от их кровавых податей, и мне не по нутру льдистые змеи, но руководить войском…
— …придется, — категорически рубанул ладонью воздух Одмассэн. — И не спорь со мной.
— А-ах, — досадливо махнул рукой долинщик, — это же смешно. Мы, сидя в тюрьме, обсуждаем, кому из нас быть новым вэйлорном. Идиотизм какой-то!
— Вот и решили, — невозмутимо подытожил Одинокий. — Быть Ренкру вместо Монна.
Парень скептически хмыкнул, но спорить не стал, так как считал, что спорить не о чем. Неизвестно еще, захочет ли Совет вообще выслушать их…
Совет захотел.
Для оповещения жителей об общем собрании Совету потребовались сутки. Утром следующего дня принесший завтрак стражник передал заключенным, что к вечеру назначен сбор всех горян в Пещере. Туда и отведут пленных, так что пускай готовятся.
Чуть позже зашел Андрхолн. Он рассказал,
— А как ведут себя змеи? — внезапно спросил у начальника стражи Одмассэн.
— Змеи? — переспросил тот. — Как обычно, разве что чуть больше ярятся, но на это мало кто сейчас обращает внимание. Все интересуются вашей судьбой, и, как я уже говорил, многие вам симпатизируют.
Когда Андрхолн ушел, Одмассэн озабоченно дернул себя за бороду и сверкнул глазами в сторону парней:
— Запасайтесь красноречием, оно нам сегодня пригодится.
После обеда за ними пожаловали. Десять воинов вежливо предложили заключенным оставить свои вещи и следовать за ними. Процессия вышла из тюремного сектора и направилась к Центральному коридору, но оттуда свернула в глубь Горы, удаляясь от внешней области, где содержались заключенные.
Селение горян занимало примерно треть одного из нижних ярусов Горы. Пещера Совета располагалась приблизительно в центре селения, к ней вело сразу несколько довольно широких коридоров. Этот скорее даже зал, чем пещера, был оставлен еще гномами в том виде, в котором находился сейчас. Изнутри помещение освещали не факелы, а прорубленные в толще камня специальные световые шахты, оснащенные хитроумной системой отражательных механизмов. На стенах размещались высеченные в камне скамьи, в центре же, на арене, пол немного повышался, и там стоял массивный стол и несколько стульев с высокими спинками. За столом и размещались члены Совета, а на скамьях — горяне, если заседание не было закрытым.
Сейчас в Пещеру стекались альвы; после рабочего дня, усталые, полусонные, они все же шли, чтобы послушать трех паломников. Горяне негромко переговаривались, обсуждая будущую судьбу пленников, нервно смеялись над шутками соседей, вытягивали шеи, силясь разглядеть, что же творится в центре Пещеры. У входов стояли воины, сдерживавшие, натиск толпы, не на шутку взволнованной предстоящим. Когда привели под конвоем заключенных, воины освободили им дорогу, расталкивая замешкавшихся горян; бывших пилигримов ввели в Пещеру.
Пленников препроводили к столу и поставили справа и чуть впереди от него: так, чтобы их видели все члены Совета, а они — только зал. Постепенно Пещера заполнилась альвами; места, разумеется, всем не хватило, и воинам, специально для этого вызванным, пришлось наводить порядок. Входы перекрыли, центр Пещеры окружили стражи — и общее собрание началось.
Поднялся Дэрк, глава Совета, седой и дряхлый старец, подслеповато щурившийся на окружающих. Он сообщил собравшимся, что слушается дело Одмассэна, Мнмэрда и Ренкра, находящихся в данный момент… Говорил он долго и вычурно, так что долинщик с трудом улавливал смысл сказанного. Зато самого докладчика узнал — это был тот самый старичок, что когда-то давно поведал легенду о Создателе, тот самый, с кем в свое время Ренкр так неосмотрительно поспорил. «Н-да, так что там Одинокий говорил о смещении вэйлорна?..»