Отчет Брэдбери

Полански Стивен

— У вас есть какой-нибудь торт? — спросил я.

— Увы, почти все съели, — сказала она. Она оказалась гораздо приветливее, чем я ожидал. — Есть несколько кусков яблочного, немного вишневого. По-моему, остался кусок с банановым кремом.

— Хочешь торт? — спросил я Алана.

Он рассматривал свое отражение в окне и не ответил.

— Дайте нам два куска яблочного, — попросил я.

— Подать с мороженым? — спросила она. — Или со взбитыми сливками?

— У вас есть взбитые сливки? — удивился я.

— Да, мы их сами делаем.

Хотите взбитые сливки?

— Да, — кивнул я. — И принесите нам две колы.

— Пожалуйста, — добавил Алан.

Когда официантка ушла выполнять наш заказ, в кафе вошли две пары, впустив струю холодного воздуха. Мужчины выглядели постарше Алана, им было лет под тридцать; их девушки были моложе, не больше восемнадцати или девятнадцати. Алан сидел спиной к двери и сразу их не увидел. Мужчины были хорошо одеты — темные шерстяные пальто, шарфы и кожаные перчатки. Они не надели шапок, и уши их стали ярко-красными. Девушки были в ярких, неоновой расцветки лыжных куртках на меху с капюшонами, отделанными мехом, в толстых шерстяных рукавицах и высоких, закрывающих голень ботинках с оторочкой из овечьей шерсти. Под низко надвинутыми капюшонами я не мог рассмотреть их лица. Они вошли очень шумно, смеясь и болтая. Похоже, что они неплохо повеселились и выпили не одну рюмку. Одна из девушек цеплялась за мужчину, с которым пришла, и прижималась губами к его шее. Они прошли мимо нас, обдав холодным воздухом, и остановились прямо возле нашей кабинки, у моего плеча, не глядя на нас и никак не показывая, что знают о нашем присутствии. Одна из девушек положила руку в рукавичке мне на плечо, чтобы удержаться на ногах. Они сняли верхнюю одежду. Теперь Алан их видел. Мужчины были в деловых костюмах, девушки — в вечерних платьях, провокационно обнажавших тела (шеи, плечи, руки, ноги), что выглядело довольно нелепо, учитывая погоду. Девушки оказались хорошенькими. Обе немедленно взбили волосы. Они сели в кабинке рядом с нашей, за моей спиной.

Я пожалел, что они пришли. Их присутствие усложняло или вообще делало невозможным мой разговор с Аланом.

— Алан, — позвал я.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты меня выслушал.

Он улыбался.

— Они мне нравятся.

Он сказал это негромко. Во всяком случае, те люди не обратили на нас внимания.

— Потому что они красивые, — сказал я.

— Они красивые.

— И глупые.

— Почему? — спросил он.

— То, как они себя ведут, — пояснил я. — Очень глупо.

Он озадаченно взглянул на меня. Почесал голову. Я сам не был уверен в том, что имею право говорить ему это, и не вполне понимал, что я хочу сказать.

— Им следует вести себя разумнее.

— Разумнее? — спросил он.

— Да.

— Они — молодые девушки, — сказал он. Он хотел описать их, а не оправдать.

— Верно.

— Им холодно?

— Могу спорить, что да.

— Могу спорить, что да, — повторил он. — Их руки.

— Алан. Послушаешь, что я скажу?

— Да.

— Я хочу, чтобы ты знал: я передумал.

— Передумал?

— Я ошибся, — сказал я. — Это плохая идея.

— Плохая идея быть здесь?

— Нет. Не быть здесь. Здесь хорошо. Я рад побыть здесь с тобой.

— Я тоже рад побыть здесь.

— Очень хорошо. Я ошибся в другом. Плохая идея — привести тебя к девушке.

— Это хорошая идея, — сказал Алан. — Ты не ошибся.

— Я был неправ. Могу тебе сказать, Анне это не понравится.

— Могу тебе сказать, мне это понравится.

— Не думаю, что понравится, — возразил я. — В любом случае это неправильно. Это должно произойти не так.

Алана притягивали звуки, доносившиеся из соседней кабинки. Я обрадовался, когда он спросил:

— А как?

— Не знаю, — ответил я. — Помнишь, Анна говорила, что это случится тогда, когда случится.

Тавтология была неутешительной — Анна говорила не совсем так — и Алан не ответил.

— Ты встретишь девушку. Не могу сказать, когда. Но ты ее встретишь. Но сегодня — это плохая идея.

— Это хорошая идея, — ответил он.

— Нет. Мне не следовало этого предлагать.

— Это моя идея, — сказал он.

— Я должен сказать «нет». Прости. Мы не можем.

Мгновение он думал, потом отвернулся. Он сказал все, что хотел, и я тоже. Никто из нас не был удовлетворен, но я обрадовался, что все закончилось. Меня удивило, что он сдался так легко. Официантка принесла колу и торт. Алан ел быстро, не поднимая глаз.

Торт был вкусный, такой, каким я его помнил.

— Как тебе торт? — поинтересовался я.

— Отличный, спасибо, — сказал он.

Мы вернулись в таунхаус во втором часу ночи. Прогулка и холод утомили меня. День был долгий, а в конце его я чуть не натворил дел. Мы тихо вошли в квартиру, но Анна не спала. Она ждала нас, сидя в полутьме — в кухне горел свет — на диване в гостиной. Она была в халате, босиком. Перед ней на низком стеклянном столике стояла чашка чая.

— Привет, — сказал я. — Прости, если разбудили. Мы старались не шуметь. Включить свет?

— Пожалуйста, не надо, — ответила она.

Алан сел на диван рядом с ней. Она прижалась к нему. Положила руку ему на макушку и поцеловала в щеку.

— Вы что-то поздновато, мистер.

— Я хочу спать, — сказал он.

— Тогда иди, — разрешила она. — Почисти зубы.

— Спокойной ночи, — сказал он ей.

— Спокойной ночи, — ответила она. — Сладких снов.

— Спокойной ночи, — пожелал я Алану.

Он вышел из комнаты.

— Где вы были, ребята? — спокойно спросила Анна.

— Прогулялись немного. — Меня захлестнуло чувство вины. — Алан не мог угомониться, и мы прошлись до Скарс-стрит.

— Я знаю, — произнесла она и достала из кармана халата ридер. — Должна признаться, я рада, что у нас есть эта штука. Я действительно беспокоилась.

— Прости, — сказал я. — Это вышло спонтанно.