Оtцы и деtи
Шрифт:
– Лесть всегда приятна, – улыбнулся ПП. – Я даже сделаю вид, что поверил. – Он повернул ключ в замке зажигания.
– Давно тебя не видела, – с интересом стала рассматривать его Алена.
– Постарел, да?
– Похорошел.
– Скажи мне что-нибудь плохое, а то я пожалею, что пригласил тебя поужинать. У меня недавно был сердечный приступ, так что я не могу хорошо выглядеть.
– Шутишь?
– Нисколько. Я чуть было не утонул.
– Павел! Я прекрасно знаю, что не стоит тебе врать, но… В тебе появилось что-то
– Спасибо! Доброта – это не то качество, которым я бы гордился, так что плохое в мой адрес сказано. Я пришел в себя. Любуюсь красивой женщиной и чувствую себя спокойно.
– Да ну тебя! – фыркнула Алена. – Подружки говорят, ты связался с Нетой Одинцовой. А почему бросаешь, можно узнать? Или это тайна? – прищурилась она.
– Бросаю, потому что бросаю! Помнишь Портоса из «Трех мушкетеров»?
– Я дерусь, потому что дерусь? – рассмеялась Алена. – Павел, мне тоже не стоит врать, потому что я женщина. Уж любовную печаль я сердцем чувствую. Что случилось? – тихо спросила она. – Ты испугался? Свободу хочешь сохранить? Обычный страх закоренелого холостяка?
– Если бы я действительно полюбил, меня бы ничто не остановило. Ты ошибаешься, – мягко сказал он. – Никаких страхов у меня нет.
– Тогда что?
– Все женщины такие любопытные?
– Все! Ты настолько хорош, что я бы тебе, пожалуй, даже не изменяла. И мне очень интересно узнать подробности твоей личной жизни. Кому досталось такое сокровище?
– Никому. Девочка просто зарвалась.
– Понятно… – протянула Алена.
Они какое-то время молчали. Понимая, что ехать им долго, Кирсанов попросил:
– Расскажи о себе. Что у тебя нового?
– О! У меня все хорошо, – оживилась Алена и стала рассказывать о новом проекте, о записи альбома, между делом и о муже-продюсере…
Кирсанов слушал вполуха, думая о своем. Союз скорее деловой, чем по зову сердца. Алена неплохо устроилась, можно за нее не волноваться. А то, что они поужинают вместе… Ее муж может быть спокоен, этот вечер быстро закончится, и Алена поедет к себе домой, а не в отель. У себя Кирсанов предпочитал не встречаться с женщинами. Хотя Анне Одинцовой удалось-таки проникнуть в его апартаменты. Но теперь ей лучше об этом забыть.
…Он увидел ее сразу, как только вошел в зал ресторана. Она и села так, чтобы видеть всех входящих, за ближним к дверному проему столиком. Нета приходила сюда вот уже третий день. С тех пор, как вернулась в Москву после пожара на даче, она была в недоумении. Почему же Павел до сих пор не объявился? Выражение ее лица, когда Нета увидела его под руку с Аленой, Кирсанова полностью удовлетворило. Он сделал вид, что едва знаком с сидящей за столиком особой, сдержанно кивнул ей и, нагнувшись к самому уху Алены, прошептал:
– Смейся. И сделай счастливое лицо.
Она покосилась на Нету и залилась смехом. Та отшатнулась, словно получила пощечину. Какое–то время лицо Неты
Ревность, злость и какая-то отчаянная любовь отразились на лице у Неты. Да, Кирсанов вот уже несколько дней сбрасывал ее звонки, но Нета говорила себе, что он просто занят. Теперь понятно, чем таким он занят! Романом с популярной певичкой!
«Он же мне обещал… – подумала Нета. И тут ее осенило: – Значит, наш договор больше не действует. Он меня что, бросил?!»
ПП со своей дамой прошли к окну, за один из лучших столиков. Нета схватила стакан с соком и нервно сделала пару глотков. Ее трясло.
– Что-нибудь еще будете заказывать?
Она подняла голову: рядом стояла официантка.
– Да. Бокал шампанского.
Когда принесли шампанское, Нета нервно вынула из ушей сапфировые серьги, которые подарил ей Кирсанов, и бросила их в бокал.
– Отнесите вон за тот столик, – она подбородком указала на Кирсанова и его даму.
– Вы, должно быть, шутите? – оторопела официантка.
Нета щелкнула замочком элегантной сумочки и положила рядом с бокалом крупную купюру.
– Так понятнее?
Официантка понимающе вскинула брови, сунула в карман купюру и, взяв поднос, торжественно поставила на него бокал с серьгами. Крупные сапфиры плотоядно сверкали в свете огней рампы, когда девушка в униформе несла бокал мимо сцены. Все, кто заметил жест Неты, с интересом следили за реакцией Кирсанова. Ну, завтра светской хронике будет о чем писать!
– Вам от девушки во-он за тем столиком, – официантка через плечо кивнула на Нету.
Кирсанов повернул голову в ее сторону. Нета смотрела на него в упор и не двигалась, ожидая его реакции.
– Больше ничего? – спросил он.
– Нет. Там серьги, – официантка кивнула на бокал.
ПП взял бокал и слегка его качнул. Сапфиры, лежащие в шампанском, сверкнули.
– Вы уверены, что это мне? – спросил Кирсанов у официантки.
– Конечно!
– А я уверен, что вы ошиблись. Это вам. – И он поставил бокал обратно на поднос.
– Но…
– Вы разве не поняли? – насмешливо сказал ПП. – Это чаевые. Девушка, видать, большая оригиналка, – подмигнул он официантке. – А вы не теряйтесь, пользуйтесь.
– Павел, – Алена накрыла своей ладонью его руку. – Лучше отдай эти серьги мне.
– Тебе я новые подарю! Для тебя это, – ПП кивнул на поднос с бокалом, – дешевка.
Он сказал это достаточно громко. По залу прошел смешок. Нета вздрогнула и встала. Такого она стерпеть не могла. Пока она шла через весь зал к столику у окна, лицо Кирсанова словно застывало.
– Поверь моему опыту, сейчас будет скандал, – прошептала Алена.
Павел Петрович не двигался. Официантка в растерянности замерла, глядя на бокал и раздумывая, как поступить? Раз эти великолепные бриллиантовые серьги никому не нужны…