Отцы и дочери
Шрифт:
В худшем случае он ожидал гнева. Каролина могла быть податливой и терпеливой, влюбленной и готовой к пониманию, но, почувствовав угрозу, сопротивлялась так яростно, что от этого еще долго оставались глубокие шрамы. Джек до сих пор испытывал боль от тех слов, которые она сказала ему при расставании. Подобно яду, они проникли ему в кровь, а кусочки бумажного сердца, брошенного ему в лицо, ударили точно тяжелые твердые камни. Но все же самые жестокие раны нанесли слова. Он боялся, что Каролина никогда не простит и не забудет, но не предполагал, что все это окажется так больно. Она имела в виду именно то, что сказала. Больше он не был властен над ее сердцем. Женщина, которая
Чувствуя боль во всем теле, словно от смертельного холода, Джек повернулся и медленно направился к выходу. Забытые розы остались в нетопленой гостиной.
Бланш исподтишка наблюдала за старшей сестрой, которая стремительно расхаживала по библиотеке якобы в поисках какого-нибудь стихотворного сборника — нужно было выбрать стихи для валентинки. Минуло уже несколько дней после появления джентльмена со сломанным носом, но с тех пор сестры ни разу не выезжали — Каролина постоянно жаловалась на головную боль. У Бланш не было причин для возражений, так как ее ухажеры постоянно торчали у них в гостиной, надоедая своей лестью и разговорами о том, как они без нее тоскуют, а цветы уже не умещались в вазах, напоминая даже в отсутствие кавалеров об их неизменном внимании. Светский вихрь — это, конечно, очень весело, но Бланш провела большую часть жизни в деревенском доме своего отца и прекрасно умела развлекать себя сама, не требуя к себе постоянного внимания. Ее беспокоила Каролина.
Осторожно расспрашивая своих визитеров, Бланш так ничего и не узнала о лорде Эдварде Джоне Четэме, но именно она нашла оставленные им цветы и записку в гостиной на другой день после памятного бала. Тот факт, что старшая сестра с тех пор отказывалась появляться в свете, стал причиной серьезного беспокойства Бланш. Ведь она еще никогда не видела сестру в тревоге и настолько расстроенной. Когда Элис упала с дерева и сломала руку, все поместье обратилось в хаос, только Каролина не пала духом. Она отдавала приказы слугам, утешала малышку и сумела добиться полного порядка еще до приезда лекаря. Даже смерть матери не заставила ее позабыть о своей семье и друзьях. Каролина скорбела ужасно, но в течение всего этого трагического периода оставалась подлинным оплотом всей семьи. Она ни разу не запиралась у себя и никогда не отказывалась выходить из дому.
— Наверное, мне лучше самой написать стишок, — предложила Бланш, чтобы отвлечь сестру от бесцельного брожения по комнате. — А можно ссылаться на конкретные личности?
Каролина вонзила ногти в ладони и усилием воли обуздала свои разболтанные нервы, прежде чем повернуться к сестре. В конце концов, это было просто смешно! После того что она ему наговорила, Джек никогда больше не ступит на их порог. Вот уж действительно причина для беспокойства! Бланш разумная девушка, несмотря на все ее фривольные романтические фантазии. Говоря себе все эти пошлости, Каролина заставила себя безмятежно улыбнуться.
— Какие же могут быть ссылки на конкретные личности, если ты даже не знаешь, кому достанется твоя открытка? Что это будет? «Ода его светлым очам»?
Бланш улыбнулась. Отрадно было видеть, что к Каролине возвращается привычная способность шутить.
— Но я же могу не спускаться, если посетитель не подходит к описанию! Ведь открытку надо отдать первому, кого я увижу в тот день. Я могу просто не видеться с тем, с кем не хочу!
— Ужасный ребенок! Так ведь в том-то весь интерес! А если б У нас не было прислуги? Тебе пришлось бы самой открывать дверь и встречать каждого, кто явится на порог.
— А я бы подсмотрела, кто там, прежде чем отпирать! И если бы оказалось, что он мне не нравится, то просто притворилась бы, что меня нет дома. Не могу же я на целый год дарить свое расположение кому-нибудь недостойному!
— Ты избалована сверх всякой меры. — Каролина осматривала кружевное изделие из лент и бумаги, над которым кропотливо трудилась Бланш. — И без стихов очень мила. И потом, незачем вселять в них лишние надежды. — Отложив сердечко, она решительно расправила плечи. — На улице так хорошо сегодня. Не хочешь со мной пройтись по парку?
Бланш невольно передернула плечами. Ведь для Каролины «хорошая погода» — это когда нет дождя, не важно, что со всех крыш еще свисают сосульки. Ну а «пройтись»в переводе на английский означало «промчаться галопом, хотя и не на лошади, по пустынным лужайкам в жуткую рань, пока вокруг нет ни одной живой души». Бланш отнюдь не пришла в восторг от столь блестящей перспективы.
Получив грубоватый отказ сестры, Каролина лишь пожала плечами и отправилась одеваться. Она слишком долго сидела в четырех стенах, и теперь ей была необходима физическая нагрузка, чтобы развеять нервное напряжение и постоянное желание вспылить. Конечно, хорошая прогулка верхом подействовала бы куда эффективнее, но в людных парках, тем более на улицах города нечего было и думать пустить лошадь галопом. Ну ничего, быстрая ходьба обязательно окажет целительное воздействие.
Прихватив с собой безропотную горничную, Каролина укуталась потеплее в синюю бархатную шубку, отороченную мехом, который почти повторял цвет ее волос. Правда, она была не столь тщеславна, чтобы обращать на это внимание. Когда она шагала по Гайд-парку, мысли ее витали далеко от се собственной внешности.
Наступила оттепель. На газонах таяли последние сугробы снега, а сосульки, свешиваясь с голых ветвей, истекали ручейками. Каролина заставила себя думать о том, какой прекрасный сегодня день. Было так приятно хорошенько размяться и снова вдохнуть свежий воздух! Сидя все эти дни дома и прячась от призрака, вызванного собственным воображением, она вела себя как глупое дитя…
Ярко-красный мячик ударился о ее ноги, так что девушка чуть не споткнулась. Но Каролина привыкла к подобным случайностям. Ведь круглый год у нее под ногами вертелись четверо малышей, так что она успела научиться терпению и невозмутимости. Улыбнувшись приятной неожиданности, она нагнулась, чтобы поднять мяч и вернуть владельцу.
Надежно схватив игрушку рукой в перчатке, она оглянулась и увидела на газоне маленькую девочку. Крохотная фигурка, с головы до ног закутанная в теплые меха и бархат, стояла в стороне от дорожки, чуть пониже небольшой насыпи. Черные как смоль кудряшки выбивались из-под меховой шапочки, обрамляя смуглое личико. Малышка застенчиво попятилась, не решаясь подойти и забрать игрушку взрослой леди.
— Бросить? — предложила Каролина, радуясь случаю поиграть с ребенком.
Поскольку девочка не двинулась с места и лишь чуть заметно кивнула, Каролина осторожно подбросила мячик. Две ручки в маленьких перчатках сразу же взметнулись навстречу ему — верный признак того, что кто-то часто играл с девочкой в подобные игры.
Пока ребенок, застенчиво улыбаясь, обнимался со своим мячом, темная фигура отделилась от ствола дерева и приблизилась к девочке сзади:
— Нужно поблагодарить леди, Эми.