Отцы-основатели. Весь Саймак - 2.Почти как люди
Шрифт:
Что, если женщина, которая ждала меня в машине, была не…
Стоп, одернул я себя, это же чистое безумие. Психоз какой-то. Больная фантазия человека, настолько потрясенного и измученного, что он потерял способность к нормальному мышлению.
Я положил трубку на рычаг и отодвинул от себя аппарат. Медленно поднявшись на ноги, я встал во весь рост, окруженный пустотой и безмолвием. Тело мое бил озноб. Я спустился по лестнице и вышел на улицу, где меня ждала Джой.
Глава 28
«Мест нет» — вспыхивали и гасли буквы светящегося объявления, роняя красные и зеленые блики на черную гладь мокрого асфальта. Вспыхивали снова и снова, предостерегая мир. А в глубине двора маячили темные блоки мотеля; над каждой дверью горела маленькая лампочка, и, отражая переменчивые вспышки букв, мягко поблескивали припаркованные машины.
— Когда на постоялом дворе нет свободных мест, — произнесла Джой, — чувствуешь себя лишним.
Я кивнул. Мы уже проехали мимо четырех переполненных мотелей. Этот был пятым. Правда, не все объявления мигали, как это, но они неизменно были на каждом мотеле, слабо светясь в ночи. И хотя в эти вспышки не было заложено никакого особого смысла, своей выразительностью это объявление впечатляло больше, чем остальные. Казалось, будто оно с мрачным упорством настойчиво вдалбливало людям, что для них отныне нет места на Земле.
Итак, пять мотелей, оповещавших об отсутствии мест, и один вообще без всякого объявления — запертый, темный и пустой: уголок, наглухо отгородившийся от всего мира.
Я замедлил ход и, нажав на тормоз, плавно остановил машину. Мы уставились на мигающее объявление.
— Этого следовало ожидать, — проговорила Джой. — Как это мы не сообразили! Те люди, которые не могут найти себе жилье, — ведь это они нас опередили. И возможно, что кое-кто из них даже на несколько недель.
Дождь не стихал. Уныло поскрипывали «дворники».
— Может, мы тут и впрямь дали маху, — сказал я. — Может, все-таки…
— Нет, — перебила она. — Ни о своей квартире, ни о моем доме даже и не заикайся. Я скорее умру, чем поеду туда.
Мы тронулись дальше. Еще два мотеля — еще два объявления, сообщавших об отсутствии мест.
— С ума сойти можно! — воскликнула Джой. — Везде все занято. В отелях, верно, творится то же самое.
— Не отчаивайся, — сказал я. — Помнишь тот мотель, на котором не было объявления? Тот, что был закрыт?
— Но в нем ведь темно. Он пуст.
— Зато в нем можно укрыться от непогоды, — сказал я. — И у нас будет крыша над головой. Тому человеку на берегу озера пришлось взломать замок. Почему бы нам не последовать его примеру?
Я повернул, не доезжая до конца квартала. Сейчас это было безопасно — ни вслед за нами, ни навстречу не шло ни одной машины.
— Ты помнишь, где он находится? — спросила она.
— Думаю, что помню, — ответил я.
Однако я все-таки проскочил мимо, и пришлось возвращаться назад. Вот наконец и он — ни вывески, ни огонька, ни души вокруг.
— Куплен и закрыт, — сказал я. — Закрыт без всяких проволочек. Это тебе не многоквартирный дом, где нужно предупреждав жильцов заранее.
— Ты так считаешь? — спросила Джой. — По-твоему, этот мотель купил Этвуд?
— А иначе зачем было его закрывать? — в свою очередь, спросил я. — Тебе не кажется, что, будь у него другой хозяин, он был бы открыт? При нынешнем-то спросе?
Я свернул на дорогу, которая некруто спускалась к строениям мотеля. Свет фар скользнул по стоявшей перед одним из блоков машине.
— Нас уже кто-то опередил, — заметила Джой.
— Не волнуйся, — сказал я. — Все в порядке.
Я проехал двор и затормозил, осветив фарами другую машину. Сквозь затуманенное дождем стекло на нас с испугом смотрели бледные, с расплывшимися контурами лица.
Немного повременив, я вылез из машины. У той машины открылась дверца со стороны водителя, и показался какой-то мужчина. Он направился ко мне, шагая в веере света наших фар.
— Вы ищете, где бы переночевать? — спросил он. — Напрасный труд — везде все занято.
Это был средних лет мужчина, хорошо одетый, хотя его платье нуждалось в глажке. На нем были новое пальто, шляпа из дорогого магазина, а под пальто — элегантный деловой костюм. Ботинки его были свежевычищены, и их облепили блестящие бусинки дождевых капель.
— Я знаю точно, что нигде нет мест, — продолжал он. — Я уже справлялся. И не только сегодня — я занимаюсь этим каждый вечер.
Я молча кивнул, чувствуя, как мои внутренности сжимаются в плотный, твердый комок. От его вида у меня тоскливо защемило сердце. Вот и еще один бездомный.
— Сэр, — проговорил он, — вы не объясните мне, что сейчас творится на свете? Вы ведь не полицейский, правда? Впрочем, это не имеет значения.
— Нет, я не фараон, — сказал я.
Судя по его тону, он находился почти на грани истерики — у него был голос человека, который вот-вот рухнет под тяжестью свалившихся на него невзгод. Человека, на глазах у которого день за днем постепенно разваливался его личный, сколоченный им мирок, а он был бессилен этому помешать.
— Я в том же положении, что и вы, — сказал я. — Ищу конюшню.
Мне почему-то вдруг вспомнилось, как Джой назвала мотель постоялым двором.
Сейчас подобная острота была явно не к месту, но он, видимо, этого не заметил.
— Мое имя — Джон Куинн, — представился он. — Я вице-президент страховой компании. Зарабатываю около сорока тысяч в год, и, как видите, мне негде жить, негде укрыть мою семью от дождя. Если, конечно, не считать машины.
Он заглянул мне в глаза.
— Обхохотаться можно, — проговорил он. — Ну, смейтесь же!
— Мне не до смеха, — сказал я.