Отцы-основатели. Весь Саймак - 2.Почти как люди
Шрифт:
— Минуточку, Маркус, — сказал президент. — Я хочу побольше узнать об эксперименте с оружием. Что предлагает Уайтсайд? Двинуть против них танки?
— Ничего подобного, — ответил Мэллори. — Просто эксперимент, только и всего. Нам надо знать, как они среагируют. Вы помните, в Миннесоте человек стрелял в тамошнего пришельца и был убит ответным выстрелом. У него было охотничье ружье тридцатого калибра. Дело в том, что мы не имеем ни малейшего представления, как это произошло. На пришельце нет никакого вооружения, вообще ничего снаружи нет. Но когда человек в него выстрелил…
— Так вы хотите еще раз выстрелить из тридцатого калибра с дистанционным управлением и попытаться определить, каким образом пришелец реагирует на выстрел?
— Так точно. Мы будем использовать высокоскоростные камеры. Некоторые из них делают до тысячи кадров в секунду. Таким образом мы сможем проследить пулю в полете, зарегистрировать момент попадания и увидеть, что при этом происходит. Исследование пленки…
— Ясно, понял, — сказал президент. — Если вы уверены, что генерал ограничится тридцатым калибром…
— Он ограничится тридцатым калибром. Единственное, чего хотим и мы, и он, — это получить хоть какое-то представление о том, как пришелец стреляет в ответ. Когда мы узнаем это, нам будет за что уцепиться.
— Это необходимо?
— Так точно. Это необходимо.
— Но ради бога, скажите Генри, чтобы не зарывался. Пусть предпримет все меры предосторожности, какие только возможны. И только один выстрел — чтобы получить необходимые данные.
— Зарываться он не станет. Я с ним уже говорил.
— Маркус сказал очень важную вещь, — продолжал президент. — Ведь на самом деле, кроме случая с целлюлозой, ничего не произошло. Конечно, происшествие с новостройкой в Вирджинии неприятно…
— Могли быть жертвы, — добавил Салливен. — Просто по счастливому совпадению получилось так, что в домах в тот момент никого не было, — люди вовремя выбрались. А они же спали, и многие могли погибнуть. А аэропорты! Уселись, понимаешь, на полосах, заблокировали их… Если произойдет какая-нибудь авария — сколько будет пострадавших? И еще, насколько я знаю, они летают около самолетов, словно изучают. До сих пор ничего не случилось, но в любую минуту может случиться.
— Так что ж мы должны делать, по-вашему? — спросил госсекретарь. — Артиллерию выкатывать?
— Нет, конечно. Но что-то делать надо. Не можем же мы сидеть сложа руки.
— Мы подняли Национальную гвардию, — сказал президент. — Каждый пришелец окружен пикетами, публику к ним не подпускают. Таким образом, вероятно, удастся предотвратить инциденты.
— А что, если наши пришельцы примутся за другие новостройки? — спросил Салливен. — Что, если они въедут в дачные поселки, в пригороды и начнут сносить дома, чтобы переработать их в целлюлозу? Что мы тогда будем делать? Что станем делать с бездомными?
— Но ничего такого пока не произошло, — возразил Маркус Уайт. — Вирджиния — единичный случай. И пришелец, проглотив несколько домов, прекратил свое занятие, словно понял, что совершил ошибку.
— Мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям, — сказал президент. — Сейчас самое главное — сделать все возможное, чтобы побольше узнать о них.
— Меня удивляет, — сказал Уайт, — что они приземляются только в Соединенных Штатах. Лишь в Канаду залетели несколько. В Европе — ни одного. В Африке — ни одного. Только у нас. Почему? Почему именно у нас?
— Позволю себе высказать предположение, — вступил в разговор Стивен Аллен, советник по науке. — Давайте поставим себя на место пришельцев. Ну, скажем, мы послали экспедицию на какую-то планету. Полдюжины кораблей или сотню — неважно. Мы ищем что-то конкретное, как эти создания, по-видимому, ищут целлюлозу. Мы не слишком много знаем о планете, к которой летим. Что-то нам известно по инструментальным наблюдениям с некоторого расстояния, но это все. Тогда мы посылаем один корабль вниз, на планету, чтобы исследовать на месте, как там и что. На планете несколько материков — мы выбираем для начала один из них, наудачу. Корабль опускается и находит как раз то, что нам нужно. И при этом обнаруживает, что местное население настроено дружественно. На первый взгляд на исследуемом материке ничего опасного нет, а это нам и нужно. Мы выяснили, что данный материк безопасен, о других же мы просто ничего не знаем…
— Что ж, вполне правдоподобно, — сказал президент. — Вы не согласны, Маркус?
— Согласен. Такая мысль не приходила мне в голову. Я полагал, что пришельцы должны были бы захотеть обследовать всю планету.
— У вас есть еще что-нибудь? — спросил президент советника по науке.
— Потрясающая загадка, — ответил Аллен. — Как бы противно мне ни было даже думать об этом, но, по-видимому, не исключено, что пришельцы каким-то образом управляют гравитационным полем. Они парят в нескольких дюймах над земной поверхностью. Тот, что улетел вчера из Миннесоты, похоже, поднялся в воздух без помощи каких бы то ни было двигателей. Они подлетают к земле медленно, словно планируют перед приземлением — но, чтобы планировать, нужны крылья, а крыльев у них нет.
— У вас такой тон, будто вы сердитесь на них за это, — заметил министр обороны.
— Я на самом деле рассержен, — ответил Аллен. — Любой ученый был бы взбешен на моем месте. Мы говорим о гравитационных волнах, подразумевая, что они сродни электромагнитным. Мы ищем эти волны, но до сих пор никто не мог сказать, как же их искать. Мы и сейчас не уверены, что используем нужные методы для их обнаружения. И до сих пор так ничего и не обнаружили. Многие ученые утверждали — а некоторые и сейчас утверждают, — что гравитационных волн вообще не существует. При нынешнем положении вещей, даже если бы мы сумели их обнаружить, — это представляло бы исключительно теоретический интерес. Ни у кого нет ни малейшего представления, как их можно было бы использовать практически.
— Ваши люди сейчас работают с пришельцами, не так ли? — спросил министр обороны. — Еще есть надежда что-нибудь выяснить. Ведь они появились всего пару дней назад.
— Там не только мои люди, — сказал Аллен. — Я задействовал в исследованиях всех квалифицированных специалистов, каких только смог найти. Я в контакте с целым рядом университетов и институтов. Через несколько дней в нашем распоряжении будет колоссальный научный потенциал. Беда в том, что нам практически не с чем работать. Все, что мы можем, — только наблюдать. Стоим рядом и смотрим. Если бы можно было поработать хотя бы с одним как следует, быть может, нам и удалось бы обнаружить что-нибудь существенное. Но в настоящее время это совершенно немыслимо. К тому же может оказаться в высшей степени опасным предприятием. Было предложение попытаться работать с одним из новорожденных в Миннесоте. Но я решительно отказался. Слишком опасно. Если младенец запищит, что ему больно, взрослые могут прийти ему на помощь. Уверенности, правда, нет, но лучше не рисковать.