Отцы-основатели. Весь Саймак - 2.Почти как люди
Шрифт:
— Даже если бы они и забрались на стадион, вряд ли у них что-нибудь получилось бы, — сказал Портер. — Судя по всему, чтобы потревожить пришельца, нужно что-нибудь посерьезнее, чем ящик динамита.
— Ты прав, Дейв. Если данные эксперимента у Уайтсайда точны, то ты прав, а я думаю, что они точны… Но дело в другом: это был бы обдуманный, целенаправленный агрессивный акт, который мог бы изменить отношение пришельцев к нам. Пока мы не узнаем больше, чем знаем сейчас, — мы не можем позволить себе никакого насилия. Даже ненамеренного, неумышленного. У меня такое чувство, что если пришельцы будут отвечать насилием, то дадут нам сто очков вперед. Мне совсем не хочется конфликтовать с ними.
— Нам на самом деле надо узнать о них гораздо больше, — согласился Портер. — Что там Аллен делает с мертвецом? У вас есть какие-нибудь сведения от него?
— Только то, что работа ведется. Он проводит предварительные исследования на месте. Когда закончат, может быть, удастся перевезти покойника в другое место, где можно будет работать в более благоприятных условиях.
— Его перевезти — не шутка…
— Мне сказали, что это можно сделать. Армейские инженеры обещали помочь. Они все рассчитают и подготовят.
— А есть какие-нибудь данные о причине смерти?
— Забавно, что ты об этом спросил, Дейв. Этот вопрос одним из первых пришел мне в голову. Когда кто-то умирает — хочется спросить, почему это случилось. Мы все неравнодушны к вопросам жизни и смерти. Я сразу вспомнил Уэллса: у него марсиане погибли, потому что оказались беззащитными перед земными микробами. Я подумал, может быть, и пришельца погубил какой-нибудь вирус, бацилла, грибок… Но причина его смерти совершенно не интересует доктора Аллена. Похоже, он об этом вообще не подумал. Во всяком случае, ничего не сказал. Он был в восторге, что один из них попал-таки ему в руки. В этом парне что-то есть — меня иногда мороз пробирает, когда гляжу на него. Честное слово, иногда кажется, что он вообще не человек. Слишком уж он ученый. Для него ученые — особое братство, отделенное от всего прочего человечества. Опасная установка, она меня беспокоит. Не исключено, что Аллен со своими людьми обнаружит что-нибудь такое, чего совсем не надо рекламировать. Я постарался объяснить ему это, и он вроде понял, но я не уверен. Я знаю, что ты об этом думаешь, Дейв, но…
— Если информация засекречивалась в интересах национальной безопасности, — сказал Портер, — я никогда не был против. Я возражаю против секретности ради самой секретности. Я уверен, что данные о мертвом пришельце следует рассортировать. Конечно, что-то публиковать не надо. Но часть информации вполне можно обнародовать. И если таких сведений наберется достаточно много, средства массовой информации будут довольны. Кто-то может заподозрить, что мы сказали не все, но им не на что будет жаловаться. Кто меня беспокоит — так это люди, занятые в исследованиях. Пресса может добраться до кого-нибудь из них.
— Я предупреждал Аллена. Никого со стороны у него сейчас нет, там работают только его люди. Он клянется, что на них можно положиться. Маловероятно, что кто-нибудь сможет хотя бы подойти к ним близко, не то что заговорить. Лоун-Пайн заблокирован так, что туда и змея не проползет.
Президент встал с дивана и направился к двери, но потом вернулся и снова сел.
— Мне другое не нравится, — сказал он. — Эти чертовы Объединенные Нации. Они жмут на нас, чтобы заставить признать событие с пришельцами международным делом. Ты, разумеется, в курсе.
Портер кивнул.
— Сегодня мне на брифинге подкинули несколько острых вопросов. Был момент, когда я катался по тонкому льду.
— Собираются вынести на голосование резолюцию, — сказал президент. — И она наверняка пройдет, черт побери. У нас нет никакой возможности ее задержать. С нами будет полдюжины правительств, не больше. Мы, конечно, нажмем на все рычаги, но шансов почти никаких. Все наши младшие братья, за которых мы распинаемся, желая им помочь, будут голосовать против нас.
— Ну, принять резолюцию они могут. Но им трудно будет провести ее в жизнь.
— Конечно. Но вид у нас будет непрезентабельный. Престиж наш упадет, и весьма.
— Может быть, сейчас стоит наплевать на престиж. Это наше дело. Пришельцы к нам прилетели.
— Наверное, ты прав, Дейв. Но есть и другие точки зрения. Госсекретарь в ужасе от такой перспективы.
— Он всегда в ужасе.
— Знаю. Но не только он и не только резолюция ООН подпортят нам настроение. Тут еще «зеленые» поднялись на защиту наших заповедных лесов… Лесопромышленники вопят… Фермеры, у которых пришельцы сидят на полях, начинают беспокоиться… Весь деловой мир в шоке. На товарных биржах скачки сумасшедшие. Иногда я ловлю себя на мысли, что лучше бы они прилетели к кому-нибудь другому. Знаю, что не надо бы мне так думать, но все равно в голове вертится: почему мы? Почему не Европа, не Южная Америка или хотя бы, господи прости, не Советский Союз?
— Я вас очень хорошо понимаю, — сказал Портер. — Это слишком большая…
— Если бы я мог хоть когда-нибудь чего-нибудь добиться, — перебил его президент. — Если бы не приходилось драться за каждый дюйм прогресса. Взять хотя бы энергетический проект. Вполне разумный проект, все это можно сделать. Я мог бы привести сотни инженеров высочайшего класса, которые поклянутся, что этот план осуществим. Солнечная энергетика в пустынях Юго-Запада, несколько миллионов, чтобы довести до ума системы криогенной передачи и аккумуляции… Энергии хватило бы на всю страну, а система передачи способна распределять и хранить энергию практически без потерь. Но Конгресс видит все в ином свете. Почему? А черт их знает! Да нет, я тоже знаю: половина сидит в кармане у энергетических корпораций, а другая половина такие тупицы, что можно только удивляться, как они до дома добираются из Капитолия.
— Когда-нибудь, — сказал Портер, — они все равно к этому придут. Рано или поздно, но им придется понять…
— Конечно, — сказал президент. — Когда-нибудь. Я могу тебе сказать, когда это случится. Когда бензин будет стоить пять долларов галлон, и тебе придется выстаивать полдня в очереди, чтобы получить по норме свои три галлона. Когда ты начнешь замерзать зимой, потому что не сможешь себе позволить сжечь достаточно природного газа, чтобы обогреть дом. Когда у тебя на весь дом будет единственная лампочка в двадцать пять свечей, чтобы не платить за электричество так много…
Глава 36
Айова
Солнце уже село, на землю постепенно спускались сумерки, когда Джерри Конклин свернул на заправочную станцию.
— Залейте бак и масло проверьте, пожалуйста, — попросил он служащего.
Пока тот возился с машиной, Джерри вышел к дороге. Бензозаправка располагалась на окраине одного из тех маленьких поселочков, через какие он проезжал по дороге сюда. Небольшой, тихий торговый центр, обслуживающий окрестные фермы. Городок, такой же, как все другие, состоял из нескольких рядов небольших аккуратных домиков и крошечного делового квартала. В некоторых домах уже зажглись огни, движения на дороге почти не было. Поселок погрузился в вечернюю тишину, лишь изредка нарушаемую лаем собаки.