Отцы-основатели. Весь Саймак - 6.Звездное наследие
Шрифт:
Он обвел взглядом реку и увидел, что медведь ушел. Какое-то маленькое животное, крыса или ондатра, прыгнуло в воду с низкого берега острова и что было сил поплыло к другому берегу.
Когда он снова взглянул на вершину утеса, та уже не была совсем голой. На фоне неба виднелась горстка всадников, торчали пики. Всадники застыли в седлах, очевидно оглядывая долину. Потом к ним присоединились новые. Кашинг затаил дыхание. Смогут ли они разглядеть с высоты людей, прячущихся в ивах? Насколько Том понял, их не заметили.
Спустя несколько долгих томительных
Ехали они в гробовом молчании, не переговариваясь и не перекликаясь. Настроение у них мерзкое, подумал Кашинг, вспомнив, что говорил старик. А коли так, они поступили вдвойне мудро, спрятавшись в укрытие. В таком настроении всадники будут рады сорвать зло на ком угодно.
Следом за всадниками тянулась вереница вьючных лошадей, тащивших кожаные мешки, баулы и оленьи туши.
Отряд спустился в долину и углубился в заросли вербы. Тут всадники остановились, спешились и начали разбивать лагерь. Послышался разговор, река доносила звуки голосов. Но всадники разговаривали спокойно, без криков и возгласов. Потом в ход пошли топоры, началась заготовка дров для костра. Стук топоров эхом разносился меж утесами.
Кашинг задом отполз от воды и присоединился к своим. Энди лежал и слегка шевелил головой, покоившейся на коленях Мэг.
— Он совсем ручной, — сказала она. — Я его уложила. Так безопаснее, верно?
Кашинг кивнул.
— Они разбивают лагерь выше по течению. Их человек сорок или пятьдесят. На рассвете уйдут. Придется переждать.
— Думаешь, они опасны?
— Не знаю. Они ведут себя спокойнее, чем можно было ожидать. Не смеются, не шутят, не галдят, не хвастаются. Похоже, у них неважное настроение. Наверное, им досталось в городе. При таких обстоятельствах я бы предпочел с ними не сталкиваться.
— Ночью я мог бы переправиться и подползти к их кострам, — сказал Ролло. — Послушать, что они говорят. Мне такое не впервой. Я уже много раз подкрадывался к кострам, лежал и подслушивал. Я боялся, что меня заметят, но настолько жаждал услышать звуки голосов, что не мог удержаться. Заметить меня почти невозможно: я способен помалкивать, когда надо, и ночью вижу не хуже, чем днем.
— Ты останешься здесь, — отрезал Кашинг. — Утром они снимутся, и мы сможем пойти за ними, чтобы узнать, куда они направляются. А потом мы отправимся своей дорогой.
Он снял и развязал мешок, достал вяленое мясо и, отрезав ломоть, протянул его Мэг.
— Сегодня поужинаешь этим, — сказал он. — И чтобы я больше не слышал, как ты хулишь снедь.
На долину опустилась ночь. В темноте журчание воды
— Все в порядке? — спросил он, указывая на лошадь.
— Я с ним поговорила и все объяснила. Он будет лежать тихо.
— Никаких чар? — шутливо произнес Кашинг. — Ты не напустила на него чары?
— Разве что самую малость. Это безвредно.
— Надо поспать, — сказал Том. — Ролло, ты мог бы последить за лошадью?
Ролло протянул руку и потрепал Энди по холке.
— Он меня любит. Он меня не боится.
— А почему он должен тебя бояться? — спросила Мэг. — Он знает, что ты его друг.
— Иногда животные пугаются меня, — объяснил робот. — Я похож на человека, но не человек. Спи. Мне сон не нужен. Я буду караулить. Если понадобится, я вас разбужу.
— Уж пожалуйста, — сказал Кашинг. — Если заметишь что-нибудь. Но, по-моему, все в порядке. Они там, за рекой, тоже укладываются.
Завернувшись в одеяло, он смотрел в небо сквозь ивовые ветки. Ветра не было, и листья поникли. Сквозь них проглядывали две-три звезды. Река тихо лепетала, убегая вдаль. Как хорошо, думал он. Солнце, ночь, река, земля. Никаких крепостных стен и картофельных грядок. Интересно, так ли должен жить человек? Свободно, в согласии с землей, водой и небом? Может, когда-то в прошлом человек свернул не туда и дорога привела его к стенам, войнам и картофельным делянкам?.. Где-то ниже по реке опять ухнула сова, возможно та же самая, что и вечером; вдали завыл одинокий койот, а звезды над ивами, казалось, покинули свою небесную юдоль и нависли прямо над Томом…
Проснулся он от легкого толчка в плечо.
— Кашинг, вставай. В лагере что-то происходит.
Он увидел отблески звездного света на металлическом корпусе Ролло и выбрался из-под одеяла.
— Что такое?
— В лагере суета. Думаю, они снимаются. А до рассвета еще далеко.
— Ладно, давай посмотрим.
Он присел у воды. Прогоревшие костры были похожи на красные глаза во мраке. Между ними торопливо сновали темные фигуры. Слышался стук копыт и скрип кожаных седел, но разговоров почти не было.
— Ты прав, — сказал Кашинг, — их что-то встревожило.
— Погоня? Отряд из города?
— Возможно, — ответил Кашинг. — Но я сомневаюсь. Если городские племена отбились, они не стали бы устраивать погоню. Довольно и того, что кочевников отогнали. Но если эти наши приятели получили по шее, они, естественно, нервничают. И боятся собственной тени. Они торопятся вернуться домой, где бы он ни был, их дом.
— Нам повезло, сэр, — сказал Ролло.
— Да, — согласился Кашинг. — Заметь они нас, пришлось бы улепетывать.