Отцы-основатели
Шрифт:
Девки, ага, согласились с шаманом Петровичем, что час или полтора им погоду не делают, но чтоб зато потом все было как в настоящей семье. Только за исключением делания сладкого, на что Петрович им, к их сожалению, наложил табу. Но свое они возьмут – даже не сомневайтесь.
16 сентября 1-го года Миссии. Суббота. Пристань Дома на Холме.
В этот день, после обеда, при полном присутствии всего народа, в будущий цоколь Большого дома была торжественно уложена первая полоса бетонного раствора под ленточный фундамент, поверх бетонного раствора была также торжественно раскатана первая двадцатиметровая полоса армирующей сетки, а поверх сетки уложены первые – можно сказать краеугольные – кирпичи, которые заранее, с утра, были вымочены в наполненной
По нормативам советского времени за один день положено укладывать не более четырех рядов кирпичей, иначе стена может «поплыть», теряя форму. Сергею Петровичу для выкладки цоколя, который должен быть не ниже семидесяти пяти сантиметров, таких рядов требовалось выложить одиннадцать. То есть задача на три дня работы. Если самые нижние три ряда сегодня он планировал класть на цементном растворе, то уже завтра-послезавтра придется переходить на цементно-известковый раствор, используя известковое тесто собственного производства. На этом привезенный с собой цемент будет израсходован полностью.
Что касается возможности уложить эти четыре ряда за один рабочий день, то Сергей Петрович в своих расчетах опирался на старый советский норматив, в котором говорилось, что один рабочий должен укладывать не менее четырехсот кирпичей за одну рабочую смену. По подсчетам Сергея Петровича, на четыре ряда цоколя должно было уйти чуть больше шести тысяч штук кирпичей – то есть это была работа для пятнадцати каменщиков вместе с подсобными рабочими. В бригаде Лизы, профильной по этому занятию, было восемнадцать девушек, имевших подготовку и практику куда выше начальной, причем трое из них стояли на бетономешалке. Кроме того, у них на подхвате было восемь полуафриканок – четыре из бригады Андрея Викторовича, две из бригады Сергея Петровича, и две из бригады Антона Игоревича. Так что четыре с половиной тысячи кирпичей в первый рабочий день, и по шесть тысяч за два последующих дня подчиненные Сергея Петровича могли уложить запросто. Соответствующий опыт у бригады Лизы есть, материалы для них подготовлены заранее – в общем, для того, чтобы не справиться с задачей в таких условиях, надо постараться особо. Но девочки знают, что работают для себя, а не для кого-то еще, поэтому стараются изо всех сил. Психология первобытного коммунизма в чистом виде – при том что она подкреплена соответствующими знаниями и начальной технической базой.
Именно поэтому перед началом работ Андрей Викторович покопавшись в своем гараже, вытащил большой, метр на два, ярко-алый флаг СССР, который лично поднял на пятиметровом флагштоке, изготовленном из прямого стволика молодой сосны и установленном чуть в стороне от стройки. Потом, когда стройка будет закончена, этот флаг должен будет вечно развеваться над их Большим Домом. А вам слабо поставить себе задачу создать такое общество у начала времен, чтобы оно никогда не перешло к эксплуатации человека человеком? Чертовски трудная, почти невыполнимая задача, но наши герои за нее взялись.
Непосредственное начало стройки Большого Дома означало, что клан Огня перешел к последнему этапу своей подготовки к зиме, после завершения которого чисто материальные проблемы клана Огня в основном будут полностью решены, и до наступления весны можно будет перейти к духовному самосовершенствованию методом созерцания собственного пупа. Шутка!
Человек так уж устроен, что текущее материальное положение его никогда не удовлетворяет. Ему все время хочется чего-то большего – например, птичьего молока или сала в шоколаде, а когда он это получает, то оказывается, что это совсем не то. Это была еще одна шутка!
На самом деле даже после постройки Большого Дома предстояло еще множество важных и этапных работ. Например, лососевая путина или большая охота на севере в тундростепи на что-нибудь особо мясисто-шерстистое. И если с вывозом шкур издалека больших проблем, скорее всего, не возникнет, то увезти все добытое на такой охоте мясо будет просто невозможно. Скорее всего, надо будет скооперироваться с каким-нибудь местным племенем, попросив предоставить загонщиков для облавы, и за это пообещав оставить им большую часть добытого мяса. В любом случае без клана Огня местные добудут значительно меньше пищи, да еще и с риском для жизни таких ценных и невосполнимых охотников. Вот приплывет на лов лосося клан Северного Оленя, из которого происходит Фэра – тогда Сергей Петрович и Антон Игоревич смогут потолковать с ее братом, который вроде бы там вождь. А пока лучше не заморачиваться с этой проблемой – у клана есть задачи и поближе.
Часть 10. Свалившиеся на голову
1 мая 2011-го года. Воскресенье. Около полуночи. Франция, департамент Жиронда, автодорога местного значения D2 между городками Суссан и Марго,
Группа лучших учащихся государственного универсального лицея Эжен Ионеску, премированная на день труда 1-го мая однодневной поездкой в туристический центр расположенного на берегу Жиронды городка Пойяк, возвращалась домой в пригород Парижа Медон. Туристический автобус Neoplan N3316 «Euroliner», рассекая ночную тьму светом восьми мощных фар, двигался по кривой, словно змеиный след, дороге местного значения. Утомившиеся за день, проведенный на природе, юноши и девушки, а также сопровождающие их педагоги дремали в мягких креслах при свете тусклых дежурных ламп.
Они ловили в пруду на удочку рыбу, тут же выпуская ее обратно, жгли костры под строгим присмотром гида на специально отведенном для этого месте и соревновались в поджаривании на углях привезенного с собой мяса, а также занимались веселыми играми на свежем воздухе. Мальчики постарше, из первого выпускного класса (онижедети, всего-то по семнадцать лет), сумели провезти с собой контрабандой вино и потихоньку угостились, вдобавок угостив и некоторых девиц. И только довольно прохладная пасмурная погода, не дала перерасти мелким эротическим шалостям в нечто большее, после чего девочкам бывает безумно стыдно оттого, что у них начинает расти живот. Ну вы меня поняли. Особи уже половозрелые – а небольшая порция выпитого на голодный желудок вина и праздничное настроение отнюдь не способствует скромности.
Дремала – а точнее, откровенно дрыхла без задних ног – и назначенная ответственной за поездку преподавательница полового воспитания мадмуазель Люси д’Аркур – тридцатилетняя девушка, наделенная множеством достоинств и еще большим количеством недостатков. Главными ее достоинствами были университетский диплом и значительный опыт работы в самых разных образовательных учреждениях, а недостатками – все остальное, то есть тощая, как у вяленой воблы, фигура, характер как у голодной гадюки, аристократическая спесь, которой хватило бы на трех Марий-Антуаннет и убеждения закоренелой феминистки, отрицающей все, что естественно для человека, и превозносящей все противоестественное. К своим подопечным она относилась с легким, плохо скрываемым презрением и пренебрежением, потому что лицей Эжен Ионеску был государственной школой, в которой бесплатно учились дети разного рода неудачников и эмигрантов. Настоящие сливки общества, считала она, должны учиться в частных или, на крайний случай, католических лицеях, где существует помесячная оплата за образование – побольше в частных, поменьше в католических школах.
Сон сморил и ее помощницу, в какой-то мере являвшуюся прямой противоположностью своей начальнице. Студентка выпускного курса педагогического университета, она проходила в лицее Эжен Ионеску практику перед тем, как получить право самостоятельной педагогической работы. Девушку звали Ольга Слепцова, она была русской по крови и напрямую происходила от русских эмигрантов еще той первой послереволюционной волны.
Ее прадед штабс-капитан Иван Слепцов прибыл во Францию после того, как бушующие волны гражданской волны вышвырнули из России его и еще около ста тысяч таких же осколков прошлого мира. С тех пор Слепцовы в России не бывали, хотя и поддерживали в своей семье идеальное знание русского языка. Не ступали они на землю Родины ни в качестве туристов, ни в обозе германских завоевателей, сперва торжественно промаршировавших до Москвы, а потом бежавших до самого Берлина. Большевиков (еще в том, старом понимании) Слепцов-старший не простил, но за взятый штурмом Берлин сильно зауважал, потому что в его понимании именно так и должны заканчиваться все войны.