Отдать душу (сборник)
Шрифт:
– Б...дь, я тебя сейчас приведу в чувства! Педераст сраный!
Кулак водителя ткнулся в челюсть Бориса Вадимыча, потом его развернуло, воротник больно врезался в шею, начал душить. Борис Вадимыч захрипел, схватился за горло, и душение прекратилось, но зато земля ушла из-под ног, что-то больно ударило сзади, весь мир завертелся в бешеном темпе, и Борис Вадимыч понял, что падает.
Боль была глухая, ненавязчивая, и он не обратил на нее внимания. Судя по ощущениям, он лежал на газоне. Борис Вадимыч приподнял голову и посмотрел по сторонам. Водителя уже не было,
– Сам козел.
Он попробовал подняться, но у него не получилось, и он рухнул обратно на газон. Может, остаться тут? Да нет, еще милиция заберет... И потом, дома мама... Ждет, волнуется. Он еще раз дернулся вверх, собрав все силы, и для начала встал на колени. Голова гудела, к горлу подкатывала тошнота, он чувствовал себя отвратительно, но почему-то ему было на это наплевать. Главное сейчас было добраться до дома. Борис Вадимыч поднялся и потопал по газону, спотыкаясь и еле шевелящимся языком поминая черта.
Только не подумайте, что Борис Вадимыч был пьяницей. Нет. За те сорок лет, которые он прожил на этом свете, он ни разу не напивался (до сегодняшнего дня), он вообще не пил, не курил, не играл в азартные игры, не шлялся по бабам, знакомств, порочащих его, не имел, не разводился, правда, и не женился. В общем, он не делал ничего предосудительного, даже фамилия у него была какая-то праведная - Боголюбский. Он всю свою жизнь посвятил работе и маме, с которой жил вместе все эти сорок лет. Что же касаемо работы, то тут он уходил в нее с головой, правда, ничего особенного не добился, кроме перевода на новую должность. Именно это продвижение по служебной лестнице сегодня он и отмечал со своими коллегами.
Коллеги отмечали все подряд, был бы повод. Его все время приглашали присоединиться, но он отказывался. Сегодня отвертеться не удалось. По учреждению, в котором он работал, пополз слушок: "Слыхали, а Вадимыч-то большим начальником стал".
– Борис Вадимыч, надо бы проставиться, - тонко намекнули коллеги, и он поперся в магазин за шампанским. Коллеги приветствовали шампанское, но выразили расстройство по поводу отсутствия водки. Борис Вадимыч выслушал поздравления и собрался было домой, но не тут-то было. Он долго отнекивался, но, сам того не желая, оказался за столом с бокалом шампанского. Как это произошло, для Бориса Вадимыча оставалось загадкой. Он все порывался уйти, но остался за столом.
Вскоре шампанское кончилось, и кто-то побежал в ларек за добавкой. Борису Вадимычу было уже все равно, и он покрыл шампанское водочкой, потом шел большущий провал. Теперь же он шел домой пешком (потому что гортранспорт уже не работал) по газону (по известной причине).
Тщательно переставляя ноги, Борис Вадимыч добрел до конца газона и снова вылетел на проезжую часть. На этот раз ему не повезло. Он услышал нарастающий гул мотора, женский визг, чего-то не хватало... Ах да, не было скрипа тормозов.
Борис Вадимыч обернулся, увидел девушку за рулем машины. Девушка, пронзительно визжа, бросила руль и закрыла лицо руками.
Борис Вадимыч моментально протрезвел, но зрелище от этого менее кошмарным не стало, и он потерял сознание.
* * *
Он очнулся. Вокруг него в тающей серой дымке стояли люди. Он пригляделся: нет, не люди, бесплотные они какие-то. Существ, похожих на людей, было четырнадцать, все они были на одно лицо. Семеро из них были одеты в перламутровые воздушные одеяния, остальные - в такие же воздушные наряды, только серебристого цвета.
– Очухался, - произнес один из четырнадцати глубоким грудным голосом.
– Извините, пожалуйста, не могли бы вы сказать, где я?
– В Таиланде, - грубым голосом ответил ему другой.
– Вы посмотрите на него. Какие манеры! А знаешь, что? Засунь-ка ты свои манеры себе в жопу.
Борис Вадимыч недоуменно посмотрел на него, потом на остальных. Перламутровые и серебристые одеяния... Белые халаты?
– Простите, я что, в больнице?
– Ах извините, ах простите, - передразнил второй.
– Где я?
– потребовал ответа Борис Вадимыч.
– Скажите, где я? Где?!
– В гнезде, - грубо ответил второй.
– Ладно, - одернул его первый.
– Это все же наша работа, так что надо открыть глаза человеку, раз он сам не видит, что на том свете.
– Где?!
– задохнулся Борис Вадимыч.
– В Кливленде, - вставил шпильку второй.
Первый укоризненно посмотрел на второго, потом обратился к Борису Вадимычу:
– Милый, ты на небесах.
– Перестаньте паясничать, - обрушился на них третий - обладатель трубного голоса.
– Раб Божий Борис, душа твоя принята в загробный мир, скажи спасибо, что не распалась на атомы.
– Спасибо, - автоматически ответил ничего не понимающий Борис Вадимыч.
– Так я что, в раю?
– Нет.
– Неужели в аду?
– Хрен тебе, а не рай с адом, - хохотнул второй.
– Вы это называете чистилищем, - мягко объяснил первый.
– К делу, ангелы мои, - призвал третий.
– Начнем, пожалуй.
– Эй-эй, чего это вы начнете?
– вскрикнул Борис Вадимыч.
– Суд над Рабом Божьим Борисом. Посмотрите на жизнь этого человека.
Борис Вадимыч не знал, что видят четырнадцать нелюдей, но перед его глазами промелькнула вся его жизнь как один миг.
– Что скажете?
– поинтересовался третий.
– Что сказать? Да будет он обречен на муки веч...
– Погодите, погодите, - залепетал Борис Вадимыч.
– Как - на веки мучные?
– Муки вечные, - поправил первый.
– Все равно. За что меня в ад? Я же ничего плохого не сделал.
– А за что тебя в рай? Что ты сделал хорошего? Не мешать, это еще не значит помогать. Для того чтобы попасть в рай, надо хоть что-то сделать в своей жизни для людей.
– Но не в ад же. Может, я ничего не сделал хорошего, но что я сделал плохого?