Отдел «15-К»
Шрифт:
— Там? — не обратил внимания на его реплику оперативник и ткнул рукой куда-то в темноту, где громадой высился высокий забор.
— Там, там — подтвердил фэсбешник и спросил — Мне с вами идти?
— Нет — Пал Палыч достал из машины сумку, которую прихватил из отдела и негромко попросил его — Поставьте пару человек у торца школы и чтобы к забору никто не подходил пока мы там, ясно? Особенно за этим, эмоциональным, смотрите, про старух он уже знает, если заметит что, да полезет со своими закидонами — беда будет.
— Я понял — Полянский понимающе кивнул.
— Николай,
Колька даже обиделся — ну что такое! Тем более, если будет какая-то Та Сторона.
— Нет уж — нагловато заявил он — Я с тобой, что же мне до конца своих дней в оцеплении стоять, да в дежурке сидеть?
Пал Палыч засмеялся и потрепал его по плечу.
— Молодо — зелено. Ладно, тогда слушай меня и запоминай, это все очень важно. Первое — как я уже тебе говорил — не бойся их, поскольку страх для неупокоенных это сильнейший стимулятор, но если их не бояться — ничего опасного для тебя они сделать не смогут. Второе — ни при каких условиях и никогда не называй им своего имени, если сообщишь его им сам, да еще по доброй воле, тогда они смогут тебя находить всегда и везде, где бы ты не был. И третье, самое важное — не соглашайся ни на какие их предложения связанные с тобой, призраки хитры, ты и сам не поймешь, как поменяешься с ними судьбой. Потом, конечно, можно будет именем Высшего суда оспорить их обман, но это если ты еще к тому времени жив будешь. Да и проклятие таким образом можно заработать, а посмертное проклятие — это ох какая хреновая вещь. А еще лучше — что бы ни было — ты просто молчи, пока всех премудростей не постигнешь, или хотя бы их части. Я говорю — ты нет. Запомнил?
— Ну, да — Колька вздохнул — запомнить-то он все запомнил, жаль только понял не все…
— Тогда пошли — Пал Палыч уверенно двинулся в снежную тьму.
Чем ближе сотрудники отдела подходили к темно — красному забору, тем пронзительней дул ветер, крутя маленькие снежные буранчики у них под ногами и толкая в грудь. Когда они почти вплотную подошли к нему, у Кольки внезапно заледенели кончики пальцев, причем ни с того, ни с сего. Он поднял руку и потряс ей.
— Ага, уловил эманации — услышал он сквозь свист ветра голос Пал Палыча — Ну вот, значит ты точно наш, отдельский. Есть у тебя чуйка на экстраординарные явления, очень хорошо. Можно и без нее, но с ней спокойнее, врасплох не застанут.
А верно, такое несколько раз и раньше бывало — вспомнил Колька — В метро и на кладбище, причем на кладбище не то, что пальцы, вся кисть тогда заледенела. Стало быть, это маячок был, а он то подумал…
Пал Палыч глянул на Кольку и внезапно спросил его -
— Ну, откуда они выходили на охоту?
'А я знаю?' — чуть не ответил Колька, но промолчал, походил вдоль кирпичной кладки, проваливаясь местами в снег и понял, что, скорее всего, это место тут, рядом с этим чахлым деревцем. Откуда пришло это знание, он не понял, но решил, что интуиция есть интуиция, чего с ней спорить?
— По
— Так оно и есть — подтвердил Пал Палыч — Следов, по крайней мере визуальных здесь нет, да и быть не может. А вот эманации зла — они еще остались, и ты их учуял, на уровне рефлексов. Молодец, со временем хорошим оперативником можешь стать.
— И чего теперь? — Кольке было приятно, что уж тут скрывать — Ну вот эти эманации остались, но мы же сами сквозь забор не пройдем?
— Конечно, сами не пройдем — не стал спорить оперативник — И по этой причине позовем-ка мы гостей к себе, сюда.
Пал Палыч достал из сумки, висящей на плече, какую-то запечатанную мензурку, вынул из нее пробку, пробормотал себе под нос что-то на неизвестном Кольке языке и плеснул мутную жидкость на забор.
Снежная пелена окутала место, куда попало содержимое мензурки, повисела там около минуты и опала, оставив что-то вроде марева, сквозь которое было видно деревья на той стороне забора, как будто сквозь дырку в нем.
— Ух ты — Колька аж открыл рот — А это чего это?
— Цыц! — жестко произнес Пал Палыч — Стой, смотри и молчи.
Марево колыхнулось, и сквозь него прошли две старушки, самые что ни на есть обычные, в черных платках, сгорбленные, разве что только без авосек в руках и одетые как-то очень легко, не по сезону — были на них только вроде как шерстяные кофты, а вот верхней одежды не было вовсе — ни пальто с побитыми молью воротниками, ни пуховиков китайских, универсальных. Колька хотел было этому удивиться, но тут-то и заметил, что старухи эти еще вроде, как и слегка прозрачные, сквозь них забор увидеть можно. Тут и понял он, кто прошел через марево и к ним пожаловал.
Кольку внезапно обдало холодом. Когда старухи прошли сквозь марево, к обычному зимнему холоду добавился какой-то другой, странный, незнакомый до этого озноб, он как будто обжигал парня изнутри и колот тысячей иголок.
Крючковатые носы, торчащие из-под платков слегка зашевелились. Возникало ощущение, что эти существа принюхиваются, так же как голодный человек с удовольствием вдыхает запах еды
Старухи встали молча и уставились на Пал Палыча.
— По какому праву вы сегодня забрали тех, кто принадлежит этому миру? — вроде негромко говорил оперативник, а слышно было его отчетливо, голос звучал звонко — По какому праву или по чьей воле?
— Они пошли с нами добром — сказала та старуха, что стояла слева, голос у нее был глухой и какой-то дребезжащий — Они сами дали нам власть над своими именами.
Она явно не оправдывалась. Она деловито сообщала, что все что было сделано, это ее право, право мертвого на жизнь живого.
— Они дети, зла не делавшие и его не ведавшие, нет у вас права не над именами их, ни над волей их, ни над их судьбами — грозно сказал оперативник — И вы знаете, чем вам грозит такое бесчинство.
— Нам не нужно разрешение для того, чтобы получить чью-то жизнь — ухмыльнулась правая старуха — И ты это прекрасно знаешь, страж.