Отдел странных явлений: Лесоморский детектив
Шрифт:
— Русалки тащат его в омут! — вопила баба Яга. — И если водоворот захватит его — неизвестно, в каком мире он выплывет.
— Откуда вы все знаете? — удивился Иван.
— Э, бабушка, а почему русалки без рыбьих хвостов и не похожи на Ариэль? — возмущалась любительница мультиков Милли.
Милли Янсен
Неб, конечно, человек со странностями. Причем, с очень большими странностями. И не занимайся мы поисками угрожающего моей жизни вампира, я бы в жизни не стала сочувствовать ему. Тащат его русалки в омут: взгляд влюбленный, чуть розовыми слюнями след за собой не оставляет, — противно смотреть, как он изменяет девушке, с которой я застала его на лагерном
Ночной лес ужасал и угнетал. Спустившаяся тьма взяла в свой плен деревья и кустарники, страшными ветвями они нависали над тропой, по которой мы преследовали русалок и Неба. Где-то в чаще шипели, кряхтели и ухали ночные обитатели тайги. Вдалеке я даже заметила два выпученных зеленых глаза и содрогнулась. Не положи Яга руку мне на плечо, заорала бы и бросилась обратно в ночной клуб, несмотря на то, что там сегодня пирует компания, пожелавшая завести нас в чащу и растерзать. Всяко, в клубе вряд ли нападут.
— Постойте, — вдруг вопросил Иван, догнав нас с Ягой, — а русалочки — это, случаем, не родственницы Водяного? Вы не могли бы договориться с ним, что ли, ну, чтоб нашего товарища не утаскивать невесть куда? А то я не могу, их чары и на меня действуют.
Яга лишь покачала головой: никакие они не родственницы ее старому верному другу. Русалочки в клубе 'Тихий омут' берутся неизвестно откуда. Как говорил приятель Яги, приплывали девушки из омута и устраивались на работу официантками да смотрительницами. Однако пока начальство не видело, они занимались незаконной деятельностью — использовали омут для личных развлечений и перетаскиваний мужчин из одного мира в другой. Зачем им это было надо, никто не понимал. Скорее всего, организовали девы некий клуб знакомств и подбирали одиноким невестам женихов из различных миров. Иных мотивов придумать никто не смог. Сколько ни бился Водяной над проблемой русалок и похищений, ничего у него не получилось, и поэтому он просто-напросто решил закрывать глаза на деятельность безобразниц. Не самый лучший выход, но оставаться без обслуги в клубе — вред для бизнеса. А заниматься своим делом Водяной начал лет шестнадцать (по исчислению большого мира) назад. Ничего не поделаешь: густо накрашенные красавицы с чешуйчатыми руками и разноцветными волосами — лучшая реклама для дайвинг-клуба.
Как говорил сам водяной родственникам русалочьих жертв: 'Люди рождаются, умирают, исчезают, а дело живет. Так кого, позволь узнать, мне выгоднее спасать: того, кто через пять минут лишит наш мир своего присутствия, или того, кто будет жить вечно?
— Знаете что, — разобиделся Иван Дураков, внимательно выслушав информацию Яги, — а меня его реклама и пиар не волнуют! Ровно как и бизнес корявый!
Уходя из клуба, программист приметил, как старый знакомый сидел в дальнем углу увеселительного заведения в обнимку с кувшином кальяна и квадратной тарелкой роллов с угрем. Водяной накурился до такой степени, что не мог отличить русалки от Яги, девочки от мальчика или медведя от зайца.
— Бизнесмен долбанный! — фыркнула я. — Столько проблем из-за этого синего козла!
Но мои слова опять остались без внимания. Эх, пока мне не исполнится лет шестнадцать, так и буду информационным шумом да помехой.
Иван кивнул нам с бабкой, и мы втроем покинули зал, в котором праздновали неизвестно что, лишь бы медовухи напиться и спустить все заработки в казино.
— Итак, держим курс на дайвинг-клуб 'Тихий омут'! — на ходу кричал Иван. — Ступу не одолжите?
— Нет! — отрезала старуха.
Я, прижимая к груди большой черный сверток со спрятанной в него книжицой, еле поспевала за Ягой и программистом. Отказом бабка очень сильно испортила настроение Ивану.
— Но подвезу, — улыбнувшись всеми своими пятью зубами, подмигнула Яга.
Я вздрогнула и остановилась. Сейчас мы полетим над лесом в ступе! Вау! Не могу передать всех захлестнувших меня эмоций. Это не в аэробусе лететь из Цюриха в Москву, три часа не спуская глаз с монитора GPS-устройства, где жирной красной линией отображается курс, а вверху экрана на немецком указывается температура за бортом, высота над уровнем моря и погода в аэропорту прибытия. Скучно и неинтересно по сравнению с дубовой ступой с отделкой из ивовой плетенки. Увидев привязанную на парковочную цепь из нашего мира ступу, я вперед всех кинулась к авиатранспорту Лесоморья.
— Я круче Гарри Поттера! — вытащив метлу из ступы, я подняла ее над головой.
— Нам надо успеть до первых криков петухов, пока нечисть не спит, — наставляла Яга, а Иван, следовавший за ней, только кивал.
— Эта метла — Яга отобрала у меня помело, — типа штурвала.
Обходя вокруг ступы, я заметила, что на плетенку приделано с десяток багажных бирок из аэропортов со всей России, начиная от Владивостока и Петропавловска Камчатского и заканчивая Калининградом, а под лампочкой габаритного огня красовалась наклейка для ручной клади Скайэкспресса. Интересно, а летает оно без задержек рейсов как… вышеназванная компания?
— Вау! Рулез! — затаив дыхание, шептала я, разглядывая слоган 'Весело, быстро и без забот вас похоронит Аэрофлот' на сине-оранжевой бумажке.
Баба Яга ловко перепрыгнула метровую стену ступы, да и Дураков оказался из натренированных и повторил трюк лесоморской старухи. Потом затащили на борт и меня, взяв под мышки, так как мне со своим полутораметровым ростом скакать можно было только с разбегу.
— Это, — хвасталась Яга, когда мы с Иваном стояли на борту, — единственная в Лесоморье авиаразработка на двигателе найденного на одной из свалок вашего мира Боинга.
Я сглотнула. Слышала я как-то по российскому телеканалу, что многие компании перекупают самолеты со свалок и эксплуатируют их будто новые. Но чтобы подобной деятельностью промышляла прабабка, я не ожидала. Все, здравствуй, кладбище. Лечу на просроченном Боинге.
— Но техника-техникой, продолжала тем временем Яга, — а без помела не обойтись.
Бабка взяла в руки метлу после того, как нажала на красную кнопочку, и скомандовала:
— Огни на старррт! Поехали!
Зажмурившись, я вжала в голову в плечи. Будто поможет при авиакатастрофе, да. Пальцы до боли в костях сжимали плетеный край ступы. А я визжала, словно меня принялись пытать и убивать. Уши закладывало как в старом Ту (довелось однажды с тётей Маргаритой летать в Турцию). И только когда прохладный ветерок ударил мне в лицо, я открыла глаза. Стресс потихоньку проходил. Ступа совершила круг над горой Добрыни Никитича. Под нами медленно плыли яркие огни клуба, на порог которого выскочил прокуренный Водяной в компании дюжины русалок. Они тыкали в нас пальцами и что-то кричали вслед. С трудом стоявший на ногах медведь, поддерживаемый под локоть лисицей, держал лапу у глаз, будто так ему лучше видно.
Страх медленно, но верно, отступал, сменяясь эйфорией от полета. Иван, тоже затаив дыхание, смотрел на удаляющиеся черные массивы лесов, скрывшуюся из области зрения гору Добрыни, светящуюся в ночи узенькую белую полоску Молочной реки, бескрайнее смоляное море, омывающее остров Лесоморье в океане Хаоса.
— Мы что, в космос летим? — робко поинтересовался парень у Яги-пилота, ёжась от холода.
Да-да, мы набрали высоту в несколько километров. А воздух в Лесоморье, как и в нашем мире, становился все более разреженным, и от этого было тяжело дышать.