Отдохнём по-взрослому
Шрифт:
– А о чем? О чем, собственно, предупредить?
– О чем? Хм? Да о том, что кое-кто на Купоросе может проявить к твой персоне весьма неслабый такой интерес. Можно даже сказать, нездоровый интерес. Скажем, «пипишки» возле тебя нарисуются. Или, к примеру, «чмошники».
Я почесал в затылке. «Пипишки» и «чмошники» – это и впрямь неприятно. Весь отпуск могут испортить. «Хреново дело»…
…Вообще говоря, эти прозвища «импортные коллеги» Петра Сергеевича заслужили не просто так. Хотя нет, вру. Как раз наоборот. Именно просто так – по аббревиатурам своих ведомств на Глинии и Мериндосии. У глиничан,
И у мериндосов «фирма» тоже не абы что. И не хухры-мухры, а целая «Global Check Merindosian Organisation». Если же коротко, то ГлобЧМОрг. И потому все они там либо «чмошники», либо «жмуры глобальные». Последнее, правда, употребляется реже. В основном, только когда наши «бойцы невидимого фронта» ловят шпиона ихнего и гордо потом объявляют на весь мир: «Мы тут, господа хорошие, намедни очередного «жмура зачморили». Глобально. Ох, и жмур попался. Матёрый, прямо умаялись с ним…».
Всё это, если вы ещё не поняли, юмор такой. Просто юмор. Сленг специфический, чаще всего только «дембелям» и понятный. Вот, например, «пипи на глаз натянуть» у них означает всего лишь «обезвредить сотрудника глинийской разведки». Или, скажем, «лишай соскоблить» – это уже про шлемазелей из «Мохвзада». А еще «строгануть буратинку» – о полениках из «Дефективы». А еще… впрочем, там много еще чего встречается, но уж больно… э-э, своеобразное, не для открытой печати. Да и цензура те оборотцы солёные вряд ли пропустит. Н-да…
– Так что ж мне теперь, от каждого куста шарахаться? – поинтересовался я у Петра Сергеевича. – И вообще про отпуск нормальный забыть?
– Ну почему же? – сложил на груди руки подполковник. – Отдыхай спокойно. Только…
– Что только?
– Только будь осторожнее. И, очень тебя прошу, не ввязывайся ни в какие авантюры. Сам понимаешь, чем это чревато. Для тебя.
– Только лишь для меня? – усмехнулся я многозначительно.
Петр Сергеевич погрустнел.
– Ну да, ты прав. Мне, если что, тоже прилетит. Не слабо. Я ведь, знаешь ли, поручился уже за тебя, – тут он закатил глаза и поднял вверх палец. – Там поручился.
Я тоже посмотрел наверх, однако ничего кроме потолка не увидел.
– Ну-у, я вроде бы секреты Родины продавать не собираюсь. Пока, во всяком случае.
– Еще бы, – хохотнул Петр Сергеевич. – Как же ты их продашь, коли не знаешь ни черта? А, впрочем…
Тут он неожиданно задумался, а потом посмотрел на меня. Испытующе так посмотрел. И проговорил, будто бы сомневаясь в чем-то:
– А знаешь, Андрей… а почему бы, собственно, и нет?
– Не понял! – сказать, что я был ошарашен, означало не сказать ничего.
– Точно! Именно! Почему бы и нет, – продолжал развивать мысль подполковник, не обращая внимания на мой возмущенный порыв. – Ты же всё равно ничего не знаешь. Так что вполне, вполне может получиться.
– Да что получиться-то?
Но Петр Сергеевич опять пропустил мои слова мимо ушей:
–
– Негусто.
– Так отчего бы не пошутить в таком случае над друзьями нашими и, так сказать, партнерами? А?
– Ну, наверное, можно, – осторожно ответил я.
– Во-от, – удовлетворенно заметил подполковник. – Можно и пошутить, сам сказал. Заодно и подзаработаешь немного, – он опять посмотрел на меня. – Что, не понял еще?
– Нет.
Я пока и впрямь абсолютно искренне не понимал, к чему клонит мой визави.
– Эх, ёшки-матрешки! Какой же ты всё-таки «учкудук», Андрюха. Сам посуди, что от тебя могут хотеть разные «жмуры» с «пипишками»?
– Я думаю… я думаю, про газзон москонский узнать захотят. Почему, отчего, как он у нас появился.
– Правильно. Молодец. Ведь можешь же, выходит, если захочешь, мозги подключить.
Однако я всё еще не догонял, в чем фишка. И потому снова спросил:
– Но как это со мной связано? Я ведь, как и все остальные, ни черта про это не знаю.
– Вот. Вот в этом-то всё и дело, – поднял палец Петр Сергеевич. – Не знаешь. А, значит, что? Значит, можешь, любую пургу нести. Да хоть соображения свои повторить, которые руководству ДПС излагал. Всё прокатит, от тебя эти ребята всё что угодно скушают. Скушают и не поморщатся. Ну, если конечно выйдут на тебя. А я думаю, выйдут. Обязательно выйдут. Там же курорт, делать им нечего, а тут такая рыба сама в сети плывет. Вот как-то так.
Товарищ подполковник опять сложил руки у себя на груди и довольно посмотрел на меня. А я… я, кажется, понял, наконец, что он задумал. Не понял только…
– А причем здесь подзаработать? Они мне что, деньги будут предлагать?
Петр Сергеевич покачал головой:
– Да, Андрей Николаевич. Что-ты ты совсем… того. Что же они тебе еще смогут предложить кроме денег? Танец живота сплясать? Повторяю еще раз. Там курорт. Кругом соблазны. Истратить наличность – всё равно что высморкаться. Вот и ты можешь… поиздержаться, так сказать. А с гавриков этих любую сумму потом стрясешь. Без проблем.
– Ну, наверное, да, – согласился я, подумав. – Это я смогу. Но всё равно. Как-то это так не очень хорошо получается. Вроде как и впрямь Родину продаю.
Петр Сергеевич вздохнул. Затем вновь протянул руку под стол и выудил оттуда знакомую бутылку. Разлил. Опять по чуть-чуть, даже меньше, чем в прошлый раз, на пару бульков всего. Разлил и тихо проговорил, не поднимая головы:
– Прав ты, Андрей, во всем прав. На самом деле, всё это как-то… нехорошо попахивает, – тут он неожиданно вскинулся и устало посмотрел мне в глаза. – Прости ты меня, дурака старого. Сбил я тебя с панталыку. Не хотел ведь, а сбил-таки. Извини, Андрюш, извини.
Сказал так и выпил свои два булька. Залпом. Занюхав их по-простецки. Рукавом.
Мне даже как-то неловко стало. Не оправдал я, выходит, надежд «дяди Миши». Провалил «экзамен». С треском.
– Петр Сергеевич. Дядя Миша. Но я ведь не отказываюсь. Если надо, так надо. И я готов…
– Проехали, Андрей, – махнул рукой Петр Сергеевич. – Пустое это всё. Ты парень прямой, честный, и в наши игры тебе лучше не лезть. Не стоят они того.
– Но я всё равно готов, – упрямо повторил я. – Если надо.