Отец (не) моего ребенка
Шрифт:
Кусая губы, делаю, как он сказал.
– И это тоже снимай! – указывает на футболку.
Под ней у меня только лифчик. Самый простой: гладкий, телесного цвета.
– А ты не очень-то готовилась меня соблазнять, – язвительно тянет мужчина. – Снимай свои тряпки.
– Все? – зачем-то спрашиваю.
А у самой от страха ноги подкашиваются. Он же меня тут убить может, и никто ему слова не скажет – откупится!
– Все. Раздевайся! – он цепляет пальцем пояс моих джинсов и тянет на себя. – Или
Разуваюсь, словно в бреду. Расстегиваю джинсы и трясущимися руками стаскиваю их с себя. Остаюсь в одном белье и невольно прикрываю грудь руками.
Взгляд мужчины пронизывает меня до костей.
– Продолжай, – он кивает. – Только медленно.
Боже, это не я. Это все происходит не со мной. Надо просто представить, что это сон или кино. Абстрагироваться!
Кто же знал, что будет так страшно?
Одной рукой прикрываю грудь, другую завожу за спину и нащупываю застежку. Расстегнуть ее получается не с первого раза. Снимаю бретельку с одного плеча, потом с другого. Теперь грудь прикрывают только чашечки лифчика и мои руки.
– Опусти руки, – хрипло шепчет мужчина.
Подчиняюсь приказу.
Лифчик падает вниз.
Глава 3
Мне так страшно, что я не могу оторвать взгляд от пола и взглянуть на того, кто сидит в кресле напротив.
– Теперь трусы, – напоминает он, насладившись зрелищем.
Негнущимися пальцами берусь за резинку и тяну вниз.
– Не так. Повернись ко мне боком. Прогни спину. Медленно… Наклоняйся до самого пола…
Я ему что, порнозвезда?!
– Теперь так же медленно выпрямись… Перешагни.
Послушно перешагиваю через кучку белья.
Сердце гулко колотится, отдаваясь в висках. Что он теперь потребует? Снова встать на колени? Раздеть его?
В голове проносится сотня сумасшедших мыслей, но все они только пугают меня.
Мужчина делает странный жест. Будто подносит руку к горлу и поправляет то ли галстук, то ли воротник. Я не могу понять из-за яркого света, бьющего мне в лицо.
– Теперь иди в душ, – говорит он низким хриплым тоном, от которого у меня внутри все сжимается. – Красиво иди. Чтобы я смотрел на тебя и хотел.
Ему нравится надо мной издеваться? Почему нельзя просто раздвинуть ноги и…
– Красиво! – слышу резкий приказ. – За такие деньги я мог снять на полгода элитный бордель. А не жалкую тощую дурочку, у которой нет даже сисек! Тебя что, в детстве мало кормили?
Сволочь! Чем ему моя грудь не нравится? Может, он предпочитает бидоны пятого размера? Ну да, куда уж мне с моей двоечкой!
Хочется обернуться и наброситься на него с кулаками. Но я молча продолжаю идти вперед. Голая. Дрожащая. Чувствуя, как по щекам бегут слезы.
В душе долго стою под струями воды. Напряженно прислушиваюсь и жду, когда он войдет или позовет меня. Но ни того, ни другого не происходит.
Выходить самой не хочется. Я сползаю на дно кабинки, обнимаю колени и сижу так, пока спина не начинает болеть от водных струй.
Все-таки приходится выйти.
Хорошо, что здесь есть халат. Он такой большой, что скрывает меня до самого пола.
Осторожно заглядываю в гостиную. Лампа выключена, но света из окон достаточно, чтобы понять: в кресле никого нет. И вообще в гостиной никого нет.
Подхожу к спальне. Дверь чуть приоткрыта. В полумраке видно мужское тело, раскинувшееся на кровати. На кресле рядом небрежно брошен пиджак и галстук.
Он спит?
Не могу поверить в свою удачу.
Неужели он был так пьян, что уснул, не дождавшись меня из душа?
Хочу увидеть его лицо, но боюсь разбудить. К тому же он лежит затылком ко входу. Мне придется войти в спальню и обойти кровать, а делать этого очень не хочется. На кой мне его лицо?
Из гостиной доносится трель моего телефона.
Мужчина на кровати что-то мычит.
Я в ужасе бросаюсь в гостиную, телефон все еще на диване. Хватаю его, лихорадочно тычу на кнопку громкости. Но он продолжает звонить.
– Алло? – выдыхаю хриплым шепотом.
– Катерина? Это Стас. Господин Барковский приказал отвести вас домой.
Ничего не понимая, смотрю на экран. Кто мне звонит? Стас?..
Да, это Стас.
Он даже не представляет, как я рада слышать его!
– Мам, а куда мы едем?
– К бабушке, – сжимаю маленькую ручку своей дочери.
– А там будут игрушки? – спрашивает Настена и болтает ножками в чужой машине.
– Конечно, будут.
– Мам, а ты куда уезжаешь? – продолжает маленькая почемучка.
– В один дом.
– Ты будешь там работать?
– Да, какое-то время, – поясняю, чувствуя на себе любопытный взгляд Стаса. – И обязательно к тебе вернусь. Просто нельзя туда с детьми, да и я буду занята весь день.
Машина скользит по дороге. Мягкий салон и личный водитель. Он то и дело посматривает на нас в зеркало заднего вида.
Барковский боится, что я сбегу? Даже как-то смешно думать об этом. Куда мне бежать?
После той ночи в отеле я первым делом встретилась с врачами Ильюши и перевела деньги на счет клиники. А затем помчалась в Центр репродукции к Анне Игоревне. Потому что утром от Барковского пришла СМС-ка: «Вернусь в город через три недели. Надеюсь, этому времени ты будешь беременна. Или нам придется повторить… процедуру».
Нужно ли говорить, что повторения я не хотела? Но мне повезло, мой организм был готов принять чужой эмбрион.