Отец подруги. Запретная страсть
Шрифт:
Он так радуется моему приезду! Становится чуть легче. Хоть кому-то нужна. Понятно, что это временно. Пока с Кирой не помирится, или новую жену не найдет. С папой всегда так, я уже привыкла…
Мысль о том, что Кай звонит сейчас в дверь моей квартиры – невыносима. Такой мужчина не должен стоять под дверью. Поэтому отправляю ему сообщение
Прости, я не могу пока видеться
Мне нужно хорошо обо всем подумать
Дай мне время, пожалуйста!
И в ответ лаконичное:
ОК
Заливаю подушку горючими слезами.
На работе беру больничный, Горская недовольна, ворчит, что ей придется взять еще одного стажера. Но соглашается, дает неделю.
На занятия тоже не хожу. Подумываю перевестись на заочное. Стоит представить косые взгляды тех, кто был на вечеринке… Да, я оказалась жалкой трусихой. Не умею сопротивляться агрессии. Всегда чувствовала себя комфортно в статусе невидимки. Но дружба с Наилей это изменила. Теперь понимаю, как права была Настя. Не стоило мне с Рахимовой сближаться!
Только теперь поздно посыпать голову пеплом.
Настя приезжает в дом отца, поддерживает меня, сочувствует.
– Значит, он особо тебя не разыскивает? Может тогда и не любит? А ты вот в каком положении оказалась. Нужно рассказать ему про Наилю. Пусть приструнит свою дочурку!
– Он тут ни при чем. Он меня врать не заставлял…
– Да понятно. Только мужикам всегда проще. Его то осуждать никто не будет.
– Давай сменим тему, прошу тебя.
Кай действительно не ищет меня. Да и с чего бы. Я попросила паузу. Он согласился.
Всегда относилась с недоумением, когда видела в кино героиню, сутками рыдающую в подушку по потерянной любви. Это казалось мне таким глупым. И вот сама три дня только и делаю, что рыдаю. Ведь несмотря на те слова, которые написала Каю, я хотела совсем иного! Чтобы приехал! Чтобы оказался рядом. Пожалел. Приласкал.
Но он сразу принял мое предложение побыть врозь. Сразу. Это невыносимо осознавать. Безумно больно.
Через три дня беру себя в руки, начинаю заниматься учебой, готовлю документы чтобы перейти на заочное обучение. Параллельно начинаю поиск новой работы. Теперь в офисе Кая мне точно не место.
В конце недели звонит Горская:
– Ты выходишь завтра, Злата? Выздоровела?
Она как всегда деловита, холодна. Ее обычная манера общения. Никакой снисходительности, но на самом деле женщина она очень добрая.
– Тамара Андреевна, мне придется уволиться.
– Дело твое, но завтра ты мне нужна.
– Неужели больше некому…
– Некому, Антошина. Хватит себя жалеть. Если начинать карьеру подводя людей, толку не будет. Я тебя не звала, ты сама пришла и заявила, что тебе очень работа нужна. Теперь будь добра выполнить свои обязанности, а потом уже занимайся личными проблемами. Хочешь написать заявление об уходе? Пожалуйста. Только по правилам две недели отработаешь.
Что на это ответить?
– Хорошо. Я завтра приеду.
– Отлично,
***
Горская встречает меня как ни в чем не бывало – вручает ворох документов и отдает приказы. Никаких вопросов, попыток узнать, что у меня случилось. Ловлю себя на мысли, что мне нравится такой нейтральный подход. Даже проще, чем будь она ласковой «мамочкой». Я бы просто расклеилась.
Пишу заявление об уходе, ближе к вечеру. До конца рабочего времени остается два часа. Беру себе кофе внизу, в небольшой кофейне. Поднимаюсь обратно в свой кабинет.
– Антошина, тебя босс к себе вызывает.
– Хорошо.
Это, наверное, глупо, но нет мыслей про Кая. В обед сотрудницы болтали, между делом проскользнуло, что Рахимов уже улетел в Токио. Что можно выдохнуть и расслабиться. Я даже успела подумать – может не стоит тогда увольняться. Но сразу решила – нет. Здесь все будет напоминать о НЕМ.
Слишком больно.
Я уверена, что меня вызвал Руслан Маратович. Узнал про уход и решил поговорить. Ведь это он помог мне сюда устроиться.
Мысленно репетирую речь, пока поднимаюсь на лифте на этаж начальства. Толкаю дверь кабинета, в котором была лишь однажды. Секретарши на месте не оказалось, тут вообще полная тишина. И замираю на пороге, потому что за столом сидит Кайхан.
Такое ощущение, что вечность его не видела. Ком в горле такой огромный, что даже не сглотнуть. Нервно дергаюсь, пячусь назад.
– Бежать не вариант, Злата, – хмуро бросает Рахимов. – Все равно догоню. Поговорим как взрослые люди?
– Д-да. Извините, – бормочу глупость. Сама не понимаю, что что извиняюсь? За неуклюжесть?
– Проходи.
Как же трудно делать эти несколько шагов! Ноги будто чужие.
– Сядь. Выглядишь так, словно сейчас в обморок грохнешься.
Глава 45
Легкие сжимаются, в них абсолютно нет воздуха, он испарился от жара, в который меня бросило, стоило увидеть мужчину, о котором не могла перестать думать ни на секунду, все эти бесконечные дни.
В груди скручивается тугой колючий узел болезненных чувств. Пустота, растерянность и острая боль разочарования в себе. Я правда могла посметь мечтать, что мы будем вместе? В какой такой вселенной это возможно?
Точно не в реальности.
– Со мной все в порядке, – остаюсь стоять. – Просто… Я увольняюсь, – произношу хрипло, не дожидаясь от него больше слов. Мне так проще. Сказать сразу. Хотя нет, это далеко не просто. Режет по живому.
– Почему? Не устраивают условия? Не справляешься? – интересуется спокойно.
Киваю. Ком в горле умудряется стать еще больше. Все силы уходят на то, чтобы не разреветься, стоя перед Каем, вытянувшись в струну.
– Пожалуй, я должен был быть к этому готов, – вздыхает Рахимов после длинной тяжелой паузы. – Ты еще совсем ребенок.