Отец сказал (сборник)
Шрифт:
После я познакомился со множеством произведений удивительных и непревзойдённых авторов русской и зарубежной литературы, – они будто путеводные звёзды зажигались над моей головой, служили заботливыми и неравнодушными учителями, чтобы вести по лабиринту вечного и мучительного нравственного выбора, но всё-таки памятной книгой в моей жизни осталась сложная и не во всём понятная «Книга для родителей». Может быть, эта память и благодарность и побудили меня сесть за стол, чтобы написать книгу специально для молодёжи, книгу серьёзную и предельно честную. А возможно, подвиг Данко заставил меня открыть сердце и поделиться своим личным опытом, но я знаю по себе, что главный инструмент воспитания – это всегда добрая воля человека, это всегда результат
Дорогие читатели!
В период отсутствия чёткого и ясного понимания, что есть Добро, а что есть Зло, при разноречивом толковании основных нравственных критериев и оценок, крайне осложняется процесс воспитания личности. Библиотека «Мудрые дети» предназначена для совместного чтения и совместного обсуждения сложнейших нравственных вопросов, на которые можно найти ответ только в диалоге поколений, не претендуя на истину в последней инстанции. А также – для самостоятельного чтения юношами и девушками.
В основной части каждой главы помещены короткие рассказы, поднимающие проблемы нравственного выбора. После рассказа в разделе «думаем вместе» – размышления автора на тему рассказа, а в разделе «в помощь учителям и родителям» – вопросы, рекомендуемые к обсуждению. Но мы надеемся, что родители и учителя поделятся и своим личным жизненным опытом, а молодые люди выскажут свои убеждения или сомнения и, вполне вероятно, зададут вопросы, на которые ответить сделается возможным только после тщательного поиска и совместных размышлений.
Для того чтобы состоялся искренний и полезный разговор, взрослым необходимо создать атмосферу доверия между всеми участниками диалога. Важно помнить и понимать, что человек готов к откровенному разговору лишь при условии вашей деликатности. Всякий из нас имеет право на молчание, но если молодой человек доверился вам, необходимо сознавать, что его открытость и искренность нуждаются в защите от насмешек, высокомерия и тем более – назойливого вмешательства посторонних.
Библиотека «Мудрые дети» призвана побудить человека к осмысленному отношению к собственной личности и, конечно же, к тому, чтобы укрепить внутрисемейный мир и сделаться не только ориентиром и практическим уроком для всех членов семьи, но и инструментом сотворчества в познании нравственного и поведенческого эталона гражданина и патриота России. Мы должны помнить, что дети, научившиеся думать и мыслить, могут стать по-настоящему счастливыми людьми.
В разделе «самостоятельная работа» мы предлагаем выяснить значение тех или иных слов, а чтобы добиться объективного результата, советуем пользоваться следующими словарями: Словарь Ушакова, Большой толковый словарь русского языка, Большой энциклопедический словарь и Словарь современного русского языка.
Пиночет
Полковник Лукин был удивительным образом, совершенно, доподлинно и безупречно похож на чилийского диктатора Пиночета: среднего роста, крепкого телосложения, с умеренным излишком веса, который, кстати, наполнял полковника солидностью, основательностью и тем достоинством, которое не к лицу офицерам младшего чина. Идеально подогнанная форма, офицерская фуражка на взлёт с тем, что называется «вставочкой» и безупречной кокардой, и взгляд – спокойный, уверенный и проникающий сквозь любую броню человеческого или бронетанкового характера. Ему даже старались не смотреть в глаза. Впрочем, Сергей Иосифович считал себя человеком добрым и с устоявшейся настойчивостью вторил кровавому диктатору: «Я не диктатор, это у меня взгляд такой». Офицеры с пониманием
В округе Лукин прослыл волевым, жёстким и даже жестоким командиром, оттого и направили его служить в гарнизон расхлябанный, разнузданный и прославившийся не одним криминальным скандалом. Ему поручили гарнизон, самый скверный из всех самых скверных, гарнизон – образ или даже подобие развала, разрухи, разложения, гарнизон, который стал излюбленным местом начинающих газетных щелкопёров и жадных до скандалов маститых, равнодушных до чужой боли и думающих только о рейтинге телевичков. Проще говоря, Лукину поручили гарнизон – символ утраты военной силы.
Для представления нового начальника на плацу были построены все военные подразделения гарнизона. Штабисты округа, которых возглавлял генерал Платов, ровным порядком встали возле стойки с микрофоном.
Начальник штаба подполковник Бабахин слегка осипшим голосом командовал построением.
– Гарнизо-он! Смир-р-но! Равнение на середину! – Он, стараясь чеканить каждый шаг, подошёл к штабистам и, приложив руку к козырьку, доложил: – Товарищ генерал-майор, гарнизон по вашему приказанию построен!
– Здравствуйте, товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты! – поприветствовал всех генерал.
– Здравия желаем, товарищ генерал-ал-ал! – недружным эхом отозвался строй. – Генерал не показал неудовольствия отсутствием простейших навыков строевой подготовки и продолжил говорить в микрофон холодно и отстранённо: – Представляю вам нового командира гарнизона полковника Лукина Сергея Иосифовича!
Генерал отступил от микрофона, а на его место шагнул полковник Лукин.
Строй отреагировал немым, но слышимым удивлением – перед ними стоял человек небывало грозного вида, но более всех поразил его парадный мундир, густо и плотно увешанный орденами и медалями. И всем сразу и вдруг стало ясным и понятным, что гарнизоном будет командовать человек необычайной судьбы и характера.
– Для опроса жалоб и предложений, – низким голосом произнёс Лукин, – на установленную дистанцию, шагом марш! – Сержанты сделали три шага вперёд, прапорщики шесть, а офицеры девять шагов вперёд. И все замерли в настороженном строю.
Лукин прошёлся вдоль шеренг и батальонных построений, останавливаясь перед каждым подразделением, спрашивал:
– Товарищи солдаты, у кого есть жалобы и предложения?
Но строй, как положено, молчал и пытался прочесть иконостас полковника – отнюдь не свежий и для многих загадочный. Солдаты с любопытством пялились то на просторное поле наград, то на фартовые, ручной работы сапоги с идеально стоящими голенищами. Всё свидетельствовало о том, что полковник человек упрямый, тщеславный, обожающий свою службу и безгранично предан однажды выбранному делу.
После обязательного построения, прощаясь, генерал Платов, приобнял Лукина и по-мальчишески с искренней жадностью попросил:
– Сергей, как говорится, не для прессы, прошу как друга, как однокашника, наконец, – наведи здесь порядок Век помнить буду! Понимаешь, для меня это крайне важно. Я, можно сказать, в твоих руках. От тебя теперь зависит, как я закончу службу. Смогу ли уйти с достоинством. Понимаешь, мне скоро на покой, хочется смотреть на внука и на поплавок, а войнушку эту забыть и не видеть. А тебя буду рекомендовать на своё место, если захочешь, конечно. Там откроются другие возможности и горизонты, хватит тебе ходить в полковничьих погонах. Ты понимаешь, о чём я? От меня любая поддержка, помощь, всё, что пожелаешь, кто будет мешать – тех порву, кто помогать – тех награжу! – Генерал глубоко вздохнул, подумал и продолжил: – Знаю, что трудно будет, мне иногда кажется, что сюда со всего округа самую избранную сволочь собрали, как в околоток. Понимаю, всё понимаю, ну, и ты меня пойми. Кроме тебя, никого не знаю, кто бы эту гадину задушил. А ты справишься, я верю, я знаю. У тебя здесь уже всё пучком, даже прозвище подходящее – Пиночет.