Отец сводной сестры
Шрифт:
— Я не уверена, что справлюсь.
— Чепуха! – отмахивается Анна Родионовна, переключая внимание на работу. –Считай, что это недельный отпуск за границей за счет компании. Сомневаюсь, что Роман будет выдумать супер сложные задания. А распечатать договора может и ребенок.
— Он может сам распечатать договора.
— Дина, - вздыхает начальница. – Роман Андреевич не будет заниматься в рабочей поездке текучкой. У него на это просто нет времени. Поэтому с ним и ездит помощница, которая распечатает, принесет, отнесет бумаги. Поможет подобрать рубашку, галстук. Найдет забытую любимую ручку. Принесет горячий кофе.
— Вы серьезно?
—
— Мне нужно выйти, - подхожу к своему столу, беру кошелек.
— Купи мне горячий шоколад, я тебе деньги переведу на карту.
— Хорошо, - сдавлено соглашаюсь.
Анна Родионовна не видит проблемы в командировке, а для меня это почти катастрофа. Я ведь только-только начала засыпать с мыслями о Паше, а не о... Вообще, стала думать о своем парне, фантазировать наше ближайшее и дальнее будущее. Паша интересный человек. Я люблю его слушать, а он любит говорить умные вещи. Он не пустослов и не создает впечатление ветреного мальчика. Его планы на жизнь серьезны: мечтает получить серьезную роль в серьезном фильме, не опуститься до сериальных персонажей. Хочет приобрести настоящий дом из бревен где-нибудь в области, чтобы рядом была природа и речка. Ему нравится рыбачить. Много историй мне рассказывал о том, как с отцом ездил на рыбалку. Еще Паша надеется, что ему повезет один раз жениться и навсегда. И всегда, когда поднималась эта тема, в ожидании смотрел на меня. А что я? Я только улыбалась и улыбаюсь каждый раз. Замуж не хочу, слишком рано. И не влюбилась я в него настолько, чтобы согласиться быть его женой. Симпатия не равно любовь.
В кофейне неожиданно много людей. Мельком смотрю на наручные часы. Время ланча. Не буду есть, возьму себе капучино, Анне Родионовне шоколад и вернусь в кабинет. Отстояв очередь, покупаю напитки, замечаю Романа Андреевича, сидящего в одиночестве за столиком возле окна. Никто к нему не подсаживается. Я колеблюсь меньше минуты, решительно направляюсь к нему.
— Здравствуйте, - сажусь перед мужчиной, стараясь игнорировать любопытные взгляды присутствующих в кофейне. Роман Андреевич вскидывает на меня глаза, хмурится. Откладывает в сторогу мобильный телефон в сторону.
— Здравствуйте, Дина. Что-то случилось? – берет чашку и делает глоток.
— Я по поводу командировки.
— А что с ней не так?
— Все не так! – поджимаю губы, темные брови удивленно взлетаю вверх. – Зачем в этой поездке помощница?
— А для чего вообще руководителю нужна помощница?
— Вы не в состоянии самостоятельно распечатать договора и купить себе бутылку воды? – мне бы прикусить язык, встать и уйти. Потом я свое состояние объясню тем, что в меня вселилась нечистая сила, а пока в упор смотрю на Романа Андреевича и не отвожу глаза в сторону.
— Вы серьезно, Дина, задаете мне этот вопрос? – сужает глаза, в них вспыхивают недовольные огоньки. Я пугаюсь и жалею о своей смелости. – Решение руководства не обсуждают. Если вас не устраивают ваши должностные обязанности, вы можете прямо сейчас написать заявление об увольнении. Я великодушно разрешу вам не отрабатывать две недели, положенных по рабочему договору.
— Простите, пожалуйста, - испуганно тараторю, смотря во все глаза на застывшее лицо Романа Андреевича. Он не мигает, двигает челюстью. Ставит локти на стол и нагибается в мою сторону.
— Вам, Дина, стоит повзрослеть. В девятнадцать лет пора включать голову и думать, что говоришь и с кем говоришь. Это просто рабочая командировка. Их
— Да, - никогда я себя такой униженной не чувствовала из-за своей глупости. Опускаю глаза на стол, дрожащими руками забираю свои стаканчики и ухожу. Между лопатками чувствую жгучий взгляд. И знаю, кому он принадлежит. Почему я рядом с ним всегда делаю ужасные поступки, говорю абсолютную чепуху, а потом все время о нем думаю? Как научиться держать себя в руках и быть равнодушной? Роман Андреевич прав, нужно взрослеть.
***
— Неделя? Ничего страшного, - Паша аккуратно нарезает мясо кубиками. Мы впервые находимся у меня в квартире. Впервые что-то готовим вместе. Мне безумно волнительно от такой почти интимно-домашней обстановки.
— Правда? – наливаю на сковороду подсолнечное масло. – Меня предупредили, что это будет часто.
— Мы справимся. Когда я выбирал профессию актера, понимал, что меня может не быть дома какой-то период.
— Это да, - обжариваю лук, морковку, Паша протягивает мне миску с мясом. Мне с ним комфортно быть на кухне. Он как-то умудряется меня понимать без слов. Вот сейчас я тяну руку за перцем, он мне его дает в руки.
— Так ты летишь с самим руководителем? – спрашивает парень, когда ужин приготовлен, стол накрыт на двоих.
— Да. Обычно с ним всегда летала Анна Родионовна, теперь похоже придется мне, - задумчиво кручу вилку. Вспоминаю вчерашний разговор в кофейне с Романом Андреевич. Неприятный разговор.
— Тогда у тебя есть все шансы быть замеченной вышестоящим начальством, и тебе дадут за это повышение! – Паша очаровательно улыбается, вызывает в ответ улыбку и прогоняет плохие мысли.
После ужина мы перебираемся в гостиную и включаем телевизор, чтобы посмотреть какое-нибудь кино. Сидим рядом друг с другом, напрягаюсь, когда чувствую на своем плече горячую ладонь. Меня настойчиво пытаются притянуть. Поддаюсь, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Фильм уже не так сильно интересует, как то, что сейчас будет делать Паша.
Он поворачивает голову, прижимается губами к моему виску. Его дыхание щекочет кожу, я прикусываю губу, чтобы не захихикать. Рука на плече медленно опускается вниз по руке.
— Ты так сладко пахнешь, - горячий шепот обжигает правую сторону лица, Паша свободной рукой обхватывает мой подбородок, приподнимает его.
Я зажмуриваю глаза, понимая, что он сейчас меня поцелует. Это естественно, это правильно. Мы ведь пара, и само собой разумеющее, что мы будет целоваться. Период гуляний по городу за ручку прошел. Теперь новый этап, более доверительный, более интимный.
Поцелуй выходит робким, осторожным, почти целомудренный. Сердце на секундочку подпрыгивает в груди, но потом возвращается в свое привычное место. К своему изумлению, первое что чувствую после поцелуя – это разочарование. Я думала, что все будет по-другому. Как в любовных романах, когда кружится голова, когда не хватает дыхания, когда теряешь пульс всего лишь от прелюдии к поцелую.
Что со мной не так?
— Паш... – уворачиваюсь от еще одного поцелуя, перехватывая его руку возле своей груди. Парень застывает, не шевелится, только тяжелое дыхание выдает в нем борьбу с самим собой. Он послушно отстраняется, смотрит на меня долгим и проникновенным взглядом. Если бы на меня так смотрел... О, черт, о чем я опять думаю! Встряхиваю головой, улыбаюсь Паше.