Отец. Как воспитать чемпионов в спорте, бизнесе и жизни
Шрифт:
Нет разницы, чем он занимается: готовится ли к прыжку с трамплина, собирается ли пробить пенальти или нанести удар по шайбе – он должен каждый миг своей практики оттачивать технику. Плюс, надо вести себя аккуратно вне соревнований – в одежде, в поведении в обществе и так далее.
Итак, если парень 24–25-летний сборник, мы с ним отработали порядка 18 лет. Сколько времени тренер с ним провел вместе? Больше, чем отец. Я думаю, за эти годы наставник ему говорил очень много, в том числе и не всегда приятного. Но при этом, если человек дорос до главной команды страны, слова были поучительными, правильными и сказанными вовремя. В этом и есть суть убеждения. Думаю, вы уже прекрасно понимаете, что речь здесь далеко не о спорте, вопрос стоит шире. В любом деле, слово может быть решающим. Учитель всегда волнуется за воспитанника, отдает душу, может быть, даже «зарабатывает» себе инфаркт, переживая за него. Ученик с тренером преодолевают долгий путь. Воспитаннику бывает трудно понять наставника. А тот, зная это, должен, несмотря ни на что, вести подопечного к пику формы и пьедесталу.
Я знаю, о чем пишу. Сам начал тренировать 11 сентября 1987 года. У меня тогда было две группы мальчишек 1977–1978 годов рождения. Впоследствии некоторые из них стали чемпионами Дагестана, СКФО и России. Дети были очень хорошие, талантливые, некоторые из них выросли в тренеров.
Разия Нажимутдиновна и Бика Газиевна – два классных руководителя в районных школах, где учились мои ребята. Я, молодой тренер, пришел как-то раз к концу урока, попросил всех остаться дополнительно на 10 минут и дать мне дневники учеников, а конкретно тех ребят, которые ходят ко мне на занятия. Женщины были очень удивлены, почти шокированы тем, что на успеваемость мальчишек пришел посмотреть именно я, тренер, а не родители. При всем классе я заявил, что, если мои воспитанники будут учиться хуже, чем остальные, они мне не нужны. Эти ребята должны быть на уровне не только в спортзале, но и здесь, в школе. Пусть не отличники, но чтобы оценки не ниже четверки. Троечники мне ни к чему. Не согласен я на такую успеваемость учеников и все тут. Планка поставлена выше, чем обычно для детей такого возраста, которые не занимаются спортом или которые просто ходят в зал без высокой цели. Одним своим визитом я сделал шаги по убеждению сразу в двух направлениях. Показал классу, что будет особый контроль за моими воспитанниками, и изменил отношение к спортивным тренерам среди учителей в той Кироваульской средней школе.
Это не была бравада. Победитель должен быть образован. Он должен быть воспитан. Помните мои слова про универсальных солдат? Они касаются далеко не только физической формы и бойцовских навыков человека.
Следующим моим шагом стало приглашение учительниц на занятие. Потом одна рассказывала: «Я пошла в зал посмотреть. Была, конечно, удивлена, что тренировка началась с воспитательной части на 5–7 минут. Кто разбил окно, кто себя плохо вел на перемене, кто толкнул девочку и так далее. Обсудили дисциплину. До ребят жестко донесли, что такого не должно быть ни в коем случае. Раз вы сильные, то должны быть примером, только помогать всем и никак иначе. Вы можете больше, чем остальные, а значит, с вас и спрос выше. Помочь, например, учительнице донести сумку, проводить ее – почему бы нет? Если вы встретите ее на улице и сделаете так, ей будет приятно».
Так оно потом и вышло. Да, учителя – молодые женщины были тогда приятно удивлены, что ребята, которые у меня занимались, начали меняться. Они стали выделяться на общем фоне. Сперва шея выпрямилась, плечи расправились, осанка появилась правильная. Потом манеры общения добавились. Ответственность – это взять на себя больше, сделать лучше. Когда все мальчишки на физкультуре подтягивались на двух руках, мои ребята делали это на одной. При этом, я не описываю «безоблачное небо». Окружение не всегда понимает вас, и к этому нужно быть готовым. Одноклассники говорили, что у нас теперь «школа обезьян» какая-то. К сожалению, вас будут критиковать даже за то, что вы лучше или больше подтягиваетесь. Так во всем: если вы начинаете хорошо учиться, то услышите от завистников в свой адрес что-то про «ботаника». Люди будут выискивать разные зацепки, лишь бы представить ваше дело в неприглядном виде, обесценить его.
И здесь опять на первый план выходят правильные слова – убеждение. Ребята росли. Мои ученики успевали хорошо. Они стремились изучать другие языки, не обращали внимание на колкости со стороны. И время показало, что парни, которые занимались честно, воспитывались правильно, оказались в итоге лучше приспособлены и пригодны к новой жизни, переходу на современные реалии. То была последняя пятилетка СССР, происходила смена эпох.
Здесь пришло время написать про эту страну, которой сейчас нет. Точнее, о том, почему я лучше воспринимаю школу, что была создана в СССР. Ее методы используются и сейчас в наиболее продвинутых школах мира. По ее наработкам кубинцы, к примеру, стали лучшими в боксе. Англия также взяла себе наше образование. Плановую экономику перенял Китай – а сегодня это одна из лидирующих стран мира. Поэтому нам не нужно бездумно выбрасывать то, что у нас было. Почему бы не вернуться к своим истокам – во всяком случае, в той части, которая приносила результат? Нельзя допускать, чтобы на помойке оказались результаты десятилетий упорного труда.
Когда сегодня вы читаете книги по истории, бывает тяжело их понять. Они уже при мне переписываются в третий раз. А историю нельзя трогать минимум 300–500 лет, если это настоящая история. Я сам уже предпенсионного возраста – мне 56 лет на момент написания этих строк. И я отчетливо вижу, как сознательно или нет, но меняется отношение к событиям и методологиям, которые имели место в Советском Союзе. Не согласен, что это верно, потому что разрушать всегда проще, чем строить. Сохранить, отреставрировать и преобразовать – значительно труднее.
Вот пример. Я поступал в три разных вуза, в каждом из них написал диктант на 4 балла. Значит, школа, которая меня воспитала, сделала это качественно. Система работала бесперебойно, действовала эффективно, «продукт» был на уровне. А сейчас возьмите и снимите с ЕГЭ ученика, пусть он в трех вузах напишет диктант из 230 слов на оценку 4 (или как там сейчас это считается). Будет ли такой же результат? Сомневаюсь. Даже МГУ жалуется, что из 36 проверенных абитуриентов 12 оказались двоечниками, а остальные троечники. Ни один человек не получил даже «хорошо», чего уж говорить про «отлично»!
Конец ознакомительного фрагмента.