Отель «Рай»
Шрифт:
Все это мы переживали вместе с ней, бедненькой. Очень ее было жалко! И было жалко именно из-за того, что бабешка-то Васина оказалась на самом деле мерзкой. Я ее видела на одном из новогодних вечеров на фирме — напилась, стала еще уродливее, висла на всех мужиках без разбора. Лена оказалась очень мужественной и мудрой, все выдержала. Молодец!
А вот как Ира живет со своим живчиком, я вообще не представляю. Он же заигрывает с каждой встречной-поперечной! Леночка по секрету от Ирины мне призналась, что Ленчик и к ней приставал, ей даже пришлось его по щекам отхлестать, из-за этого у него начался сердечный приступ, она ему нитроглицерин под язык запихнула и вытолкала, а потом всю ночь не спала, переживала, что он свалится где-нибудь с новым инфарктом,
Итак, вместе с двумя нимфами я млела в прекрасной, новенькой, душистой сауне, затем мы неспешно переместились во фруктовый бар, расположились в специальных расслабляющих креслах и заказали сельдерейно-морковный сок. Очень полезный сок, особенно для суставов и кожи.
Ира отпила полстакана и тяжело вздохнула:
— Кажется, у меня целлюлит прогрессирует, зараза!.. Столько сил приходится тратить, чтобы форму поддерживать для кобелей! Столько мучений претерпеть — массажи, кремы, каблуки, прически… А они ценят?! Нет! Они как враги, как шпионы за тобой следят — сколько ты весишь, есть ли у тебя новая морщинка или седой волос. Все-таки все мужики — говно. Различается только размер кучки, кому-то повезло больше, кому-то меньше. Мне кучка досталась вонючая! Всего несколько дней в этом отеле, а Ленчик уже столько нервов мне вымотал, что я уже поседела. Каждую ночь с ним разборки. Не даю ему, наказываю, а он все продолжает проявлять свою кобелиную сущность, да притом каждый день с новой силой! То турецкая официантка, то немка какая-то ему подвернулась, он даже на немецком залопотал, сроду его не знал! И это только то, что я вижу. А чего не вижу? Ничего-ничего, завтра мы поедем в Анталию. Там я его в ювелирном раскручу по полной, ух! Он любит пускать пыль в глаза перед турками, крутизну демонстрировать, так что не сможет мне отказать. За все свои художества заплатит бриллиантами. Хочу сережки и кольцо, из белого золота. А ты Ваську своего будешь раскручивать? — обратилась она к Лене, нервно покачивая ступней.
— Да нет… У нас сейчас все идет в дом, ты же знаешь… И потом, он вроде нормально себя ведет, глазками не стреляет.
— Конечно, здесь же нет никого страшнее атомной войны, она такая в одном экземпляре! — зло засмеялась Ирина. Видимо, она знала о виновнице Леночкиных страданий.
— Как мне вас жалко, девочки! — сочувственно выдохнула я. — А вот у нас с Алешей, слава богу, пока еще чистота в отношениях. Это так прекрасно, что кому-то можно доверять, — сказала я.
Ирина вопросительно посмотрела на меня, а потом на Лену. Та сделала сердитое лицо и покачала головой. Но Ирина проигнорировала сигналы и приблизила лицо вплотную к моему:
— Ты что, совсем дура или прикидываешься? Неужели ничего не знаешь?
— А что я должна знать? — Сердце заколотилось, и я почему-то жалко улыбнулась. — Скажите мне что я должна знать?!
— Ир, ну зачем ты… у них же скоро свадьба. Уже все решено. — Леночка нахмурилась.
— А пусть знает! Тоже мне принц бородавочный на белом коне, — зло отрезала Ирина и отвернулась.
— Что я должна знать? Лена, скажи мне, пожалуйста, — настаивала я, пытаясь поймать ее взгляд.
Лена поперхнулась соком и закашлялась. Она кашляла слишком долго, потом попросила официанта принести воды. Я ждала, не в силах пошевелиться.
Наконец Лена, покрывшись красными пятнами, все-таки начала говорить:
— Дело в том, что Алеша встречается с одной женщиной с фирмы. Я не хотела тебе говорить, но думаю, тебе все-таки надо быть в курсе дела, чтобы принять какое-то решение и разработать тактику борьбы с ней. Я же справилась со своей мымрой, и ты справишься со своей.
— А что это за женщина? — Я едва могла шевельнуть губами. Руки и ноги стали ватными и противными. Мелкая дрожь пронзила все тело холодными искрами.
— Честно тебе скажу, на фирме все зовут ее «средство от прыщей». Она дала уже всем, кому только можно дать: всем шоферам, грузчикам, поставщикам… Ходит исключительно на высоченных каблуках, в ультрамини и декольте с вываленными наружу сиськами. Я собственноручно устраивала ее к Якову Борисовичу лечиться от гонореи пару лет назад. Конечно, ее с тобой не сравнить, но хитрющая — пробы негде ставить. И вот Алеша с ней… уже где-то полгода… Прости, я не хотела делать тебе больно, но тебе нужно быть в курсе, согласись…
Я закусила нижнюю губу до боли, чтобы не расплакаться. Не хотелось плакать при Ирине, она все-таки чужой человек для меня. Я только и смогла пробормотать:
— Гонорея? Алеша? А как же наш ребенок? Как это? Зачем же тогда он послал нас сюда вместе с Ваней? Зачем делал мне предложение? Я не понимаю, не понимаю… — почти прокричала я в ужасе. Мне казалось, что я сплю и мне снится страшный, одуряющий сон. Этого не может быть! Нет! Это какая-то ошибка! Алеша не такой, мы же с ним договаривались насчет измен, чистоты и всего прочего…
Лена и Ира молчали, сочувственно глядя на меня, как на пронзенную булавкой умирающую бабочку для гербария. Еще минуту назад эта радужная бабочка порхала в полном восторге с цветка на цветок, купаясь в радужном свете, а теперь корчится перед гибелью от боли. Наконец Леночка собралась с силами и стала меня успокаивать, со всей свойственной ей рациональностью и рассудительностью:
— Послушай, я хочу тебе только добра. Я хочу, чтобы вы были вместе с Алексеем. В конце концов, мы строим рядом дома. И если в этом доме будешь жить не ты, а эта Наташа…
— Ее зовут Наташа?! В доме?! Она будет жить в нашем с Алешей доме? В доме моей мечты?
Картинки с травкой, домиком и бегающим ребеночком хаотично замелькали перед глазами.
— Если ты будешь вести себя по-умному, то не будет.
— Ее зовут Наташа, да? — жалобно спросила я. Губы тряслись.
— Да, а уж фамилия… Наташа Дуст. Избранница нашего рафинированного чистюли, — продолжила Леночка. — Знаешь, я так настрадалась из-за своей истории, что могу тебе сказать: надо все продумать. Каждое твое слово и каждое твое движение. Иначе можешь проиграть. Ты его все лечишь, заботишься о нем, кормишь, пылинки сдуваешь, в рот ему заглядываешь, он тебе книжки всякие романтичные подсовывает… Хорошая девочка Вера. Знаешь, хорошие девочки всегда попадают в такие истории, потому что хорошие девочки доверчивые, любящие и верные. А мужикам этого не нужно! Мужчине нужно, чтобы баба в постели ему небо в алмазах показала! Но только чтобы он думал, что сам ей это позволяет. Сыграть ты должна грамотно, потому что соперница твоя — настоящая стерва, хищная и прожорливая. Ням-ням — и нет твоего Алеши, только обрывочки от его накрахмаленной тобой рубашечки полетят…
— Я не собираюсь ни во что играть! И не буду за него бороться. По всей видимости, я просто приняла его за другого человека, более цельного и достойного. Да, я наивно предполагала, что он — чистый человек. Во всех смыслах. — Я немного собралась, и плакать мне уже не хотелось. Было просто гадко.
— Ты что! Не смей! Это просто глупо — отдать этой жирдяйке своего Алешу! Все-таки вы вместе целых четыре года. И причем — самые лучшие твои годы, годы расцвета. Я рассказала тебе это только с той целью, чтобы ты стала информированнее и умнее. У нее есть неоспоримое преимущество перед тобой — она на него охотится, а ты его любишь. Охотники всегда выигрывают, потому что они хладнокровны, а у любящих руки дрожат от эмоций, и они промахиваются. Тем более она еще давным-давно заявляла, что для нее главное — деньги, а какой уж попадется мужичок — да хоть косой, хоть кривой, все равно. А Алеша все-таки ничего — и не хромой, и не косой. Она сейчас изображает полную покорность, смирение, во всем с ним соглашается, не предъявляет никаких претензий, этакая беленькая овечка… Тактика! Я-то знаю, что она — змея змеей. И не вздумай ему показывать, что ты что-либо знаешь. Надо его просто скручивать потихоньку, к нам в офис периодически наведываться, ты ведь, между прочим, ни разу у нас не была. Брать под контроль, интриговать. Надо бороться! Я боролась — и победила, борись и ты.