Отель с видом на смерть (сборник)
Шрифт:
Максимов оторвался от стеночки и подошел поближе. Женщина напряглась, но не отступила.
– Неприятности у меня, Костя… Вчера, когда эти… сумочку дернули, все посыпалось… Там карта банковская была – пластиковая такая, маленькая. А без нее мне деньги не снять, Костя.
– И вы специально ждали темноты, чтобы искать было удобнее?
– Да я недавно обнаружила! Мимо банка шла, сумочку перерыла – нет моей карточки. Бегу до подворотни – а тут вы…
– Заплатите штраф – новую получите.
– Да придется… Знаете, Костя, для меня пятьсот рублей пока еще деньги. Даже немалые.
– Полностью с вами согласен, Оксана. Деньги есть деньги, давайте искать.
Ему опять придется идти к Маше с дырявыми коленками. Не слишком ли много
– Держите, Ксюша, свою кормилицу.
Оксана вскричала от радости, и только природная скромность не позволила взять ей Максимова за уши и крепко расцеловать.
– А вы знаете, Костя, я бы так далеко не полезла, спасибо вам. Вы не проводите меня еще раз до такси?
Они опять стояли под единственным функционирующим фонарем. По аллее с матами и перематами прошла компания подростков. Дама робкого десятка – схватила его за локоть и уже не выпускала, пока он не поймал такси.
– Вы же не в милиции работаете, Костя? – с придыханием, привстав на цыпочки, вопрошала женщина.
– Успокойтесь, Оксана, – улыбался Максимов, – не в милиции. Но в организации, обязанной дружить с милиционерами и оказывать им всяческое содействие. – Очередная увитая каббалистическими крючками визитка выпорхнула из кармана и угнездилась в компактной женской ладошке.
– Надо же, – по-детски удивилась женщина, – вы меня так интригуете, Костя… А можно, – она привстала на самые носочки, – я вам позвоню?
– Можно, звоните, – не совсем уверенно разрешил Максимов.
– Или сами мне позвоните. Мой номер хорошо запоминается, – она торопливо, пока очередной рыдван обруливал просевший пласт асфальта, продиктовала. Максимов не хотел запоминать (слишком много женщин). Но как-то автоматически отложилось.
Листок календаря с цифрой «шесть» полетел в корзину. На дворе седьмое. Пятница. Полдень. Напротив Максимова сидела Алиса Верницкая – нисколько не посвежевшая за ночь. За спиной посетительницы уныло мерцали детективы.
– Вы вернулись, – зловеще констатировал Максимов.
– Да, иногда они возвращаются… – свистящим шепотом вымолвил Лохматов.
Екатерина украдкой показала Олежке кулак: схлопочешь, мол, по загривку.
– Он опять позвонил. – Алиса вытянула из сумочки спасительный платочек и промокнула набежавшую слезинку.
– Понимаю, – кивнул Максимов, – намекал на субботу. А суббота завтра. Ну что ж, Алиса, вы успели на досуге поразмыслить, кому из живущих на планете интересна ваша гибель?
– Успела, – понуро согласилась Алиса. – Никому.
– То есть совсем, – уточнил Максимов.
– То есть да. – Алиса решительно кивнула, и было видно, что, невзирая на страх, эта решимость непоказная.
«Любопытный маньяк, – подумал Максимов. – Интересно, он задумывается над тем, кого убивает?»
– А голос мужчины, звонившего вам…
– Незнакомый.
– А теперь внимание, Алиса. Опишите как можно подробнее и точнее этот голос. У вас техническое образование, вас трудно обмануть. Использовалось ли при разговоре устройство, позволяющее менять тембр или интонацию? Действительно ли голос принадлежит мужчине? Подумайте.
– Да издумалась уже вся, – передернула Алиса плечами. – На работу, не поверите, в бигудях пошла – пришлось в подворотне снимать… Этот голос действительно принадлежит мужчине. Молодому мужчине – от двадцати до тридцати лет. Выразительный такой голос. Никакого устройства нет – слишком явственное дыхание – сиплое такое, натужное, с хрипами в глубине горла… Первый раз он показался мне дрожащим – то ли пьяным, то ли сильно усталым. А второй и третий звучал пронзительно – проникновенно так. Вроде и негромко, но очень доходчиво и… ужасно. Вы когда-нибудь видели фильмы ужасов? Способны представить сиплый механический голос в телефонной трубке, от которого мороз по коже? – Алиса втянула голову в плечи и принялась переживать все заново.
Сотрудники молчали. Очевидно, пытались вспомнить не самые бездарные ужастики и наиболее удачные эпизоды, когда действительно было страшно.
– Хорошо, Алиса, – с душевным сопротивлением принял непростое решение Максимов, – мы попробуем разобраться с вашей проблемой.
– Возьмем на себя ваши заботы, – съязвил Вернер.
– О финансовой стороне поговорим позднее. Один из наших сотрудников будет постоянно находиться при вас – в качестве гаранта безопасности. Мера принудительная – боюсь, ее не избежать. В случае вашего отказа мы будем вынуждены распрощаться. Сотрудник опытный, Алиса, всесторонне подготовленный (Екатерина картинно схватилась за животик, а Вернер, который, собственно, и имелся в виду, внезапно принял задумчивый вид). А сейчас, Алиса, все посторонние выйдут из этого кабинета, останетесь только вы и Екатерина Сергеевна – наша сотрудница, прошу любить и жаловать, – и вы без утайки опишете ей всю вашу личную жизнь за последние два года – вплоть до косого взгляда из подворотни, который вы ненароком перехватили в позапрошлую пятницу, вынося мусор. А все остальные пойдут обедать.
Час спустя они с Екатериной стояли у окна и на сытый желудок наблюдали, как Вернер под локоток уводит Алису подальше от агентства. Склонился к виску, что-то шепчет, и, похоже, не без пользы – Алиса кокетливо отвечает, спинка прямая, а бедра начинают совершать плавно-округлые движения.
– Очень хочется помахать ему платочком. Но не оглянется же, гад, – с горечью заметила Екатерина. – Угадай с трех раз, почему, узнав о своей исторической миссии, наш Вернер перестал брюзжать?
– С трех раз я не угадаю, – ухмыльнулся Максимов, – попытаюсь с пяти.
Все дело в «изюминке», которую Алиса упорно и небезуспешно скрывает. Но у старого бабника Вернера глаз набит. «Послужной» список Алисы Верницкой не такой многотомный, как, скажем, у Дарьи Асламовой, но в монашки ей пока рано. Все студенческие интрижки можно смело опустить – было и прошло, кто упомнит? Законным мужем не обзавелась. Проживает в двухкомнатной квартире на улице Дачной. Год назад еще молодой, неопытной выпускницей крутила двухнедельный романчик с начальником смежного отдела – бородатым, похожим на потомственного ичкерийца, – завершившийся горючими слезами в подушку и проклятием всего рода мужского. Искрометная интрижка с коммерсантом Придорожным – писаным красавцем. Явился в бюро с просьбой спроектировать за живые деньги помпезные ворота на дачу и не смог проигнорировать страдающее за кульманом создание. Отвез в гостиницу – в «нумера», где и покусился на половую неприкосновенность. Продолжалось это удовольствие не больше месяца, и в один прекрасный день красавчик испарился. По жене, видать, соскучился. Долговязый губошлеп, бросивший девушку в парке, – некто Денис Лысенко, считающийся на данный момент ее бой-френдом. Исключительно на безрыбье. Работает ведущим попсовой радиостанции, к Алисе относится неоднозначно (порой по-свински), но в принципе не бросает. Хотя и может – в поклонницах недостатка не испытывает. Любят безмозглые барышни этого говоруна с мокрым ртом. Есть еще некий Эдик, персонаж из разряда отвергнутых. А вот этот тип Алису порядком напрягает. Раньше вместе работали – кульманы впритык стояли. Был уволен за пьянку (а запой повлек роман Алисы с начальником смежного отдела). С тех пор практически не работает, продолжает пить, часто звонит, просит невозможного, а то и вовсе сидит часами под окнами на детской площадке, мечтая об аудиенции. По следу неопрятного Ромео и отправился Олежка Лохматов, сопроводив уход недоуменным: «И чего они нашли в этой мымре? Я бы с ней и за тысячу рублей не стал…»