Отель Вавилон
Шрифт:
Annotation
Почему, едва вселившись в фешенебельную гостиницу, люди странным образом меняются и превращаются в скандалистов и дебоширов? Почему закулисная жизнь престижных отелей так отличается от наших представлений о ней?
Все описанное в этой книге — правда.
Забавные недоразумения и громкие скандалы.
Мелкое жульничество и откровенный криминал.
Изменены лишь имена действующих лиц и название отеля.
Имоджен Эдвардс-Джонс и Мистер X
ПРОЛОГ
7.00–8.00
8.00–9.00
9.00–10.00
10.00–11.00
11.00–12.00
12.00–13.00
13.00–14.00
14.00–15.00
15.00–16.00
16.00–17.00
17.00–18.00
18.00–19.00
19.00–20.00
20.00–21.00
21.00–22.00
22.00–23.00
23.00–24.00
24.00–01.00
01.00–02.00
02.00–03.00
03.00–04.00
04.00–05.00
05.00–06.00
06.00–07.00
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Отель Вавилон
«Команде А» — Евгении Фернисс и Стефани Кэбот
Сердечно благодарю любезного Дуга Янга и «Трансуорлд» в целом за великолепное издание, а также очаровательного анонимного соавтора за терпимость, остроумные шутки и вкуснейшее печенье домашнего приготовления.
ПРОЛОГ
Все описанное в этой книге — правда. Изменить пришлось лишь имена, дабы не навредить виновным. Сплетни, истории, действующие лица, происшествия, мерзости, прелести, аферы, наркотики, страдание, любовь, смерть и безумие — все передано в точности так, как поведал Аноним, человек, всю жизнь проработавший в первоклассных лондонских гостиницах. По юридическим соображениям действие перенесено в вымышленный отель — «Вавилон». Период более чем в десять лет сокращен до суток. Остальное, как в жизни. Толстосумы сорят деньгам и, отель обогащается, горничные воюют с посыльными из-за монеты в два фунта.
7.00–8.00
Повеселились мы вчера на славу, и, бог ты мой, как мне теперь паршиво! В голове шум, будто ремонтируют дорогу, язык — кусок ковра с длинным жестким ворсом. Вообще-то я не планировал набираться, но отмечали уход Мишель, вот я и дал слабину. Если трудишься в гостиничном бизнесе высшего класса, этого не избежать: вокруг тебя сплошной разгул и беспутство — к концу тяжелого долгого дня ты, работник сферы обслуживания, просто жаждешь наклюкаться.
Под занавес пили в «Саманте» на Оксфорд-стрит. Там вечно обитают гостиничные служащие — любители наливать шары и гулять до поздней ночи. Место известно всем, кто работает в крупных столичных отелях. Предъявляешь служебный пропуск и без проблем входишь. Вчера нас собралась целая тьма — пили за успехи Мишель. Ее знают все. Около года она проработала бок о бок со мной на ресепшн, а сейчас переходит в «Клариджез». Или в «Дорчестер»? Мишель говорила много раз, но я никак не запомню.
В общем, вечер удался на славу. Теперь пойдут слухи. Джеймс, заведующий отделом закупок — он частенько наполняет бормотухой пустые бутылки из-под «Шато Ротшильд» 1982 года, чтобы произвести впечатление на подружек, которых приводит домой, — куда-то удалился с официанткой. Одну горничную вырвало. И самое интересное: мне сообщили, будто какая-то девица из хозяйственной службы видела, как Мишель делает минет Адриану, управляющему.
Впрочем, я достаточно долго работаю в гостиницах, чтобы судить о людях по внешности. Чопорные ребята в костюмчиках, как нередко оказывается, привозят с собой целые портфели презервативов и порножурналов; парни сомнительного вида пьют минералку и рано ложатся спать, а затащить в постель служащих стремятся, как правило, замужние женщины. И первых, и вторых, и третьих кое-что объединяет. Объединяет то, чем грешит каждый, кто останавливается в отеле: все воруют. Телевизоры, чайные ложки, пепельницы, напитки из honour-баров[1], «Кит-кат», чипсы, ковры, мебель, произведения искусства. Попадаются чудаки, которые раскошеливаются на три тысячи пятьсот фунтов за сутки (не включая завтрак) и при этом мочатся в бутылочку из мини-бара, дабы не платить за выпитый из нее виски «Тичерс».
Вчерашний поступок Мишель любопытен прежде всего тем, что сегодня у нее с Адрианом интервью по выяснению причин ухода. На таких заключительных беседах управляющий либо начальник отдела кадров обычно рассказывает, в чем ты силен, в чем слабоват, советует, что не мешало бы в себе исправить, а какими достоинствами можешь по праву гордиться. Вот бы стать мухой и посидеть во время их разговора на стенке! Скорее бы одиннадцать! Сегодня хоть есть чего ждать.
В это утро, когда я вхожу, в вестибюле тишина. Моего сменщика Бена, который всю неделю дежурит ночью, нигде не видно. Я знаю, что на пару минут опоздал. На часах семь ноль пять, когда, повесив пальто в гардеробе для персонала, я иду вверх по лестнице назад, к регистрационной стойке. Все равно он еще не мог уйти — должен был дождаться меня и устроить мне допрос о вчерашнем.
— Эй. Дерек! — окликаю я швейцара, который что-то плоховато выглядит для человека, всю ночь просидевшего в мягком кожаном кресле. — Не в курсе, где лоботряс портье?
— Бен, что ли? — спрашивает Дерек.
— Он самый.
— В служебку не заглядывал?
— А, точно.
За стойкой расположен тесный кабинетик, где служащие выписывают счета, получают факсы и корпят за компьютером над планом размещения, который вечно меняется и вечно действует на нервы. Клаустрофобная клетушка; днем из-за «ароматов» растворимого кофе, черствого печенья и несвежего дыхания в ней стараешься надолго не задерживаться. Ночью же длинный стол с гладкой поверхностью можно использовать и в качестве кровати. Бену уже влетало за то, что он любит поспать в дежурке. Портье — первый человек, которого видят постояльцы, входя в гостиницу. А наш отель первоклассный, номер в сутки здесь стоит от двухсот до двух тысяч фунтов. Физиономия портье должна излучать довольство; на ней недопустимы складки, помятости и отметины от стэплера.
Вхожу. Разумеется, он тут. Лежит на спине, рот открыт. Ловит мух.
— Эй, Бен, скотина! Вставай! — кричу я.
Ну и резко же парнишка подскакивает!
— Что? Черт! — Мгновенно приходит в себя, будто получил по хребту электропогонялкой для скота. — Простите? A-а, елки, ты… — бормочет он, проводя руками по прямым каштановым волосам. На лице облегчение — накрыло не начальство. — Лег вздремнуть буквально на пять минут. Вроде есть немного времени до того, как из Хитроу повалят приезжие с ночных рейсов.