Отель «Виктория»
Шрифт:
Когда мы допивали чай, к нам присоединились остальные горничные и Нина, старшая горничная. Она подошла, первым делом, к Вере, наклонилась к ее уху и шепотом спросила:
– Ну как дела? – это она, конечно же, спрашивала обо мне.
– Хорошая девочка, все схватывает на лету, работает очень быстро, – похвалила меня Вера.
– Может, поставить ее после обеда в пару с Надей? – увидев мой слегка замученный взгляд, старшая горничная, очевидно, решила, что Вера слишком вымотала меня, ни сколько работой, сколько своими бесчисленными разговорами.
– Нет! – с интонацией возразила Вера. Пусть остается со мной до вечера.
Я широко улыбнулась. Что же, одну подругу в этом отеле я себе уже определенно завела.
* * *
После
– Очень часто на это удовольствие у нас нет времени, но сегодня нам повезло! – хлопнув в ладоши, сказала Вера, включая электрический чайник, наполненный до отказа водой. – Сегодня не так много людей в отеле, а вот завтра уже намечается большой заезд из-за футбольного матча, который будет послезавтра.
Все шесть горничных, включая меня, расположились за просторным квадратным столом, в то время как старшая горничная пошла пить кофе в кабинет Натальи Викторовны. Вера заботливо предоставила мне красивую желтую кружку, доставшуюся им по наследству от горничной, которая сбежала несколько недель назад. На ее место я и пришла. Во время распития кофе и поедания песочного печенья, я немного узнала о каждой из сидящих рядом со мной девушек. Мне было уютно в их компании, они все казались мне простыми и душевными. Никто из них не действовал на меня как раздражитель: тот случай, когда с некоторыми индивидуумами не то, что говорить, находится в одной комнате невыносимо.
Ближе всего ко мне сидела Оля Савченко, – невысокая черноволосая девушка двадцати пяти лет, такая же разговорчивая, как и Вера. Не удивительно, что она первой вызвалась рассказать мне о себе, после того, как я вкратце поведала им историю своей короткой и ничем не примечательной жизни. Но, в отличие от Веры, у которой речь была четкой и быстрой, простой и энергичной, как ветер, Оля слегка растягивала слова, облекая их в немного философский наряд и произнося их в несколько деловитой манере. Между словами она делала небольшие секундные паузы. На ее слегка пухлых щеках играл румянец, когда она призналась мне в том, что раньше она училась в институте на преподавателя английского. На третьем курсе она бросила учебу, потому что деньги, отложенные на институт, пошли на лечение матери, которая заболела раком. Им даже пришлось спешно продать квартиру. К счастью, мать выздоровела. После этого Оля уже и не помышляла об учебе. Вскоре она вышла замуж. Весьма неудачно, как она призналась мне, потому что муж (как выяснилось после свадьбы), был ленив и апатичен к жизни: никаких устремлений или увлечений у него не было, разве что выпить с друзьями как можно больше пива во дворе.
– Этот брак тяготит меня, – сказала она, обращаясь ко мне. – А ведь моя лучшая подруга говорила правду мне, когда заявляла, что по-настоящему мужчину узнаешь только в браке, – она поправила свои гладкие и блестящие черные волосы, едва доходящие ей до плеч, и добавила: – Я, конечно же, тоже не идеал, но до этого ленивого увальня мне далеко.
– Так разведись! – сердито сказала Вера, хлопнув кулаком по столу. – Сколько можно ему кости перемывать? Тебя же насильно не привязали к нему цепями?
Оля, скривив недовольно тонкие губы, ответила:
– Я сама с этим разберусь. Возможно, мне удастся его перевоспитать.
– Какие глупости! – возмутилась Вера. – Человек такой, какой он есть, он не поддается дрессировке. А, в общем, тебе решать.
– Конечно, мне! – рассердилась Оля. Ее смуглое лицо стало вдруг пунцово-красным.
– Ну вот, начинается! – вмешалась в разговор Света, заметив, как Вера с Олей обмениваются злобными взглядами. Она сидела на скамейке между ними, словно между двумя огнями.
Света Лазарева была фигуристой русоволосой девушкой среднего роста, с красивым овалом лица. Над верхней губой притаилась маленькая коричневая родинка, густые русые брови своим полукруглым изгибом придавали своей хозяйке немного удивленно-возмущенный вид. Желтоватая кожа сливалась с золотистым цветом волос, отчего лицо казалось невыразительным, но ситуацию спасали большие серо-голубые глаза, обильно накрашенные тушью. Ей было двадцать восемь лет. Утихомирив Олю и Веру, она рассказала мне о том, что четыре года назад ее отец помог ей открыть большую оптику, продав квартиру своей покойной бабушки. Он очень верил в то, что у дочери все получится. Работа ей нравилась, но вот незадача, как только оптика начала понемногу окупать себя и приносить прибыль, совсем близко от них открылись конкуренты. Это были ушлые и энергичные ребята, которые заполонили магазин скидками и акциями, чтобы привлечь покупателей к себе. По городу они везде расклеили свою рекламу и нагло, без зазрения совести караулили ее потенциальных покупателей у крыльца ее магазина, чтобы заманить их к себе в оптику. Не сумев бороться с ними их же методами («с волками жить, по-волчьи выть» – вставила своих пять копеек Вера), Света разорилась и ей пришлось ликвидировать свое предприятие. Но на этом испытания не закончились. Когда она потеряла магазин, от нее ушел любимый человек, с которым они успели назначить дату свадьбы. Окунувшись в долгую депрессию, она начала выпивать. Алкоголь помогал ей на некоторое время впасть в забытье и относится к окружающей ее действительности с пофигизмом. Из этого опасного омута ее вовремя вытащила мать. Узнав от двоюродной сестры, работающей в «Виктории» прачкой о том, что в отель требуется горничная, она послала туда на собеседование свою дочь. Вот так Света оказалась в гостинице.
– Я уже два года здесь работаю, – призналась она, окончив свой довольно невеселый рассказ.
– Она надеется выскочить замуж за богатого постояльца, – как ни в чем не бывало, выпалила Вера.
– Я этого и не скрываю, – равнодушно пожала плечами Света. В отличие от Оли, ее мало что могло вывести из себя, и неделикатность ее коллеги нисколько не смутила ее.
– Размечталась, – хихикнула Оля. – Для этого тебе, по меньшей мере, нужно стать менеджером отеля.
– Может и стану. Наша Наталья Викторовна тоже когда-то была простой горничной.
– В тебе проснулись амбиции и это хорошо, – похвалила Вера. – Но не витай понапрасну в облаках. Я готова сто раз поверить в то, что ты сможешь стать менеджером, чем один раз в то, что сможешь заарканить какого-нибудь богача в этом отеле. Я уверена – в их окружении присутствуют умницы и красавицы с двумя-тремя высшими образованиями, знающие четыре иностранных языка, занимающие какой-нибудь высокий пост. Куда нам до них?
– Посмотрим, – осторожно ответила Света.
Она мне показалась откровенной, рассказав очень личные вещи. Мне не раз говорили о том, что я – великий слушатель, к тому же, не болтлива. Возможно, люди это чувствовали, а это было залогом того, что еще не раз мне будут открывать свою душу и поверять свои тайны. Я ценила возможность погрузиться в другую жизнь, узнать о чужой судьбе и вынести какие-то уроки для себя. Но, со временем я поняла, что каждый человек все равно учится только на своих ошибках. Даже тот, который утверждает, что учится на чужих.
Что же… Неудавшийся учитель английского, психолог с высшим образованием, бывшая хозяйка оптики… Их эпические рассказы напомнили мне о том, какой несправедливой может быть жизнь. Какой она может быть скудной на хорошие события и щедрой на проблемы и заботы, погружающие человека в глубокую беспроглядную яму уныния и отчаяния. Они, как могли, старались всплыть на поверхность, найти свой путь в жизни, но удача безжалостно отвернулась от них.
– Говорят, что самое главное в жизни человека, – это напористость и энергичность, – с иронией сказала Вера. – Но это ведь не всегда так. Даже у самых энергичных иногда пропадает запал, когда им катастрофически не везет.