Отказ Громыко, или Почему Сталин не захватил Хоккайдо
Шрифт:
Стремление Японии реализовать западные модели в своей внутренней и внешней политике имело в своей основе континентальную программу национальной геополитики. Это подтверждается отсутствием разделения на метрополию и колонии. Япония всегда старалась интегрировать оккупированные ее вооруженными силами территории, а не рассматривать только как источник разного рода ресурсов.
Колониальный, атлантический, характер внешней политики Токио обозначился после оказания давления на него со стороны Вашингтона и Лондона, опасавшихся усиления Японии. Шидехара (Сидэхара) — наиболее яркий лидер атлантистов в Японии был в 1919–1922 годах послом в США и затем занимал в 1925–1927 и 1929–1931 годы пост главы МИДа. Он добился выполнения от своего правительства требований Запада по ограничению реализации континентальной модели геополитического курса Японии, которой с начала XX века руководствовались японские военные. В атлантический блок японской политики вместе с Шидехарой входили С. Есида (премьер в 1946–1947 и 1947–1954 гг.) и М. Сигемицу, занимавший правительственные посты в 1945–1952 гг. Сам Шидехара становится первым премьером (октябрь 1945 — май 1946 гг.) Японии в условиях американской оккупации страны.
Им противостояли во внутренней политике посол в Германии генерал Х. Осима и посол в Италии Т. Сиратори, ориентировавшиеся на Германию, а также вполне самостоятельные в политическом отношении японские военные.
Все три группы политиков характеризовались одной общей чертой — негативным отношением к России. Все они принимали военные методы как средство достижения целей. Отличие группы атлантистов и ее лидера Шидехары от остальных состояло в том, что они категорически противились войне на два фронта, с чем соглашались сторонники Германии в Японии и собственно японские военные.
Мировой экономический кризис 1929–1933 годов подорвал политическое влияние атлантического блока во внутренней политике Японии. К тому же весной 1927 года в Токио пришло к власти правительство Г. Танаки, барона, генерала и участника русско-японской войны. Танака во внешнеполитическом курсе Японии следовал самурайским традициям, принципам «Кодо» — политика захвата далеких и близких земель и «Хакко Итио» — «восемь углов под одной крышей», т. е. политике мирового господства расы Ямато, проповедовавшейся легендарным японским императором Дзимму. Данными вопросами как составной части государственной политики занималась в июне 1927 г. секретная конференция по делам Востока под председательством самого премьер-министра Японии.
7 июля 1927 года из недр конференции вышел т. н. меморандум Танаки, адресованный лично микадо. Премьер-министр начертал в документе планы создания континентальной империи Японии: «Для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай… Для того чтобы завоевать Китай, мы должны завоевать Манчжурию и Монголию… Продвижение нашей страны в ближайшем будущем в район Севера Маньчжурии приведет к неминуемому конфликту с красной Россией… В программу нашего национального развития входит… необходимость вновь скрестить мечи с Россией на полях Южной Маньчжурии…» В 1929 году японская императорская армия переходит на новые полевые уставы, которые учитывали опыт Первой мировой войны, в т. ч. использование бронетанковых и моторизованных сил и авиации.
Меморандум Танаки Гиити определил всю дальнейшую внешнеполитическую деятельность Японии. В отношении России он стал претворяться с 28 сентября 1931 года, когда японский посол в Москве Хирахита посетил НКИД и выразил озабоченность японской стороны по поводу «концентрации советских инструкторов в Цицикаре (Маньчжурия) и советских войск на станции Даурия вблизи от границы с Маньчжурией».
Отсутствие успеха японской дипломатии в международных организациях — Лиге Наций и комиссии Литтона по Дальнему Востоку — привели к внутриполитическому брожению, катализировавшему радикальный национализм и призывы к военной экспансии. Особенно бурно эти идеи воздействовали на армейское офицерство и, в меньшей степени, на офицеров ВМС. Так 5 августа 1931 года военный министр микадо генерал Минами, выступая на собрании командиров пехотных дивизий, заявил, что отвергает предложения правительства (в которое он входил) к миру в Маньчжурии и одобряет стремление армии к экспансии в этом регионе.
Ночью 18 сентября 1931 года произошел «Маньчжурский инцидент», ставший первой ступенью к началу новой мировой войны. Взрыв железнодорожного полотна и сход вследствие этого с рельсов поезда с воинским контингентом Японии вызвал перестрелку двух рот солдат китайского маршала Чжан Сюэ-ляна и уцелевших японских солдат. На подмогу китайцам приходят части их мукденского гарнизона, но перевес оказывается у японцев, к которым непрерывно прибывают подкрепления. К 9 часам утра 19 сентября т.г. японская артиллерия бомбардирует мукденские казармы и местный аэропорт. 500 японских солдат обращают в бегство 10 тыс. солдат китайской регулярной армии, а их командующие (японский генерал-губернатор Кореи Угака и главнокомандующий японских войск в Маньчжурии генерал Хондзе) отвергают призыв китайцев очистить г. Мукден.
Экстренное заседание японского кабинета министров принимает заявление министра иностранных дел Шидехара о «локализации инцидента и приостановлении военных действий» в полосе Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД). Генеральный штаб императорской армии одобрил решения генерала Хондзе и приказывает тому не выполнять поручения правительства.
К 20 сентября 1931 года японские войска вступают во все крупные города к северу от Мукдена до реки Сунгари, а к 4 октября они занимают Цицикар. Генерал Хондзе укрепляется на захваченных территориях Северной Манчжурии и выполняет только приказы военного руководства Японии.
Для успокоения международного общественного мнения и реакции китайцев Япония объявляет о своей помощи образованному в Маньчжурии т. н. Государству Маньчжоу-Го, которое возглавляет наследник последней китайской императорской династии Мин-Пу И. Однако, еще до полной оккупации Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) японский Генеральный штаб утвердил в конце сентября 1931 года документ стратегического характера, получивший название «Основные положения оперативного плана войны против России», которым предусматривалось «выдвижение японских войск к востоку от Большого Хингана и быстрый разгром главных сил Красной Армии» с последующим захватом российского Приморья.
В мае 1933 года новый военный министр С. Араки, выступая перед губернаторами страны, заявил: «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себя путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири». Таким образом, императорская армия предлагала правительству вернуться к положению дел в 1919–1921 годов, когда японские войска находились на берегах озера Байкал. В том же году под редакцией Араки выходит секретное пособие для армейских офицеров «Красная Армия и способы борьбы с ней».
Армия и ее глава — император Японии (микадо) являлись фактическими хозяевами Маньчжурии, которая должна была стать плацдармом на континенте, откуда Япония готовилась к дальнейшим действиям. К 1933 году в Северо-Восточном Китае находилась 130-тысячная Квантунская армия Японии и 115 тысяч китайских войск императора Пу И. 16 октября 1934 года премьер Великобритании Н. Чемберлен констатировал в т. н. меморандуме Чемберлена-Саймона: «Что касается России, то все, что усиливает в Японии чувства безопасности, поощряет ее агрессивность в отношении России».