Откровения романтика-эротомана
Шрифт:
В конце концов, она не может считать это прошлым.
Кто еще мог собрать на нее столь детальное досье, знать о всех ее наклонностях?
В следующий раз ее предупредят.
Но теперь лучше не задумываться над очевидными фактами.
Пока она ждала Ивана в другом офисе, он сделал несколько телефонных звонков, после чего заверил ее, что вопрос решен и ее больше не побеспокоят. Противники поняли ситуацию, и было достигнуто соглашение об отмене контракта. Как сказал Иван, не ссы в свой суп. Этой его интерпретации не хватало некой изящности, но Корнелия попыталась выглядеть благодарной. Никакого
Она сорвалась с крючка.
Не то чтобы она не испытывала никаких надежд на будущее, Корнелия не думала, что ее положение безвыходно.
Она сможет с этим жить.
Ей придется.
Она шла неторопливо по Мэдисон, и разлитая в воздухе прохлада предвещала предстоящую суровую зиму. Может быть, на этот раз занесет снегом даже каньоны Манхэттена? Корнелия помнила, как это было в прошлый раз и как ей это нравилось. Зимняя сказочная страна, как еще один археологический слой, укрывший городские шум и грязь, моментально спрятавший его грехи и тоску. Она была уверена, что это подходящая метафора, но какого черта, это же было весело — скитаться по белой стране, по только что заново созданным бульварам, припаркованные машины захоронены под тяжелыми горами снега, а город свободен от своих жителей, и только некоторые рискуют выйти на улицу. Она наглухо застегнула пиджак, ее тело уже начинало дрожать.
Пришла весна. Корнелия продлила контракт с сетью клубов в Сохо Гранд и танцевала стриптиз всю зиму. Приемлемые санитарные условия, отопительная система, которая никогда не портится, — все это было пока в диковинку, потому что в старых дешевых клубах царила неизбывная грязь. Новых заказов от Ивана не поступало. Ей было интересно, влияет ли экономический спад и на наемный бизнес? А, какая разница. Теперь у нее не было проблем с наличностью, и она продолжала прочитывать все подряд книги, пылящиеся на ее загроможденных полках, те книги, которые она собрала, скопила за прошлые годы.
Она бегло прочитала незнакомый ей раньше короткий рассказ Конрада Корженьовски, опубликованный в старом выпуске «Тин Хаус».
И на нее снова нахлынули воспоминания о не законченной в прошлом году работе.
Этот маленький рассказ было словно еще одной выбранной наугад главой из его последней книги, хотя он казался вполне целостным. Она узнавала свойственную только ему трогательность, его временами невыносимую меланхолию, но там фигурировали другие имена, другая хрупкая схема событий, и это, как и всегда, казалось, больше относится к области эмоций, вырываясь из ограничительных рамок оригинальной линии рассказа.
У' нее все еще хранились копии тех отрывков, которые она собрала в ходе странного путешествия по следам Конрада.
Она перечитала их снова, памятуя о только что прочитанном рассказе, и перед ее глазами сложилась совершенно другая конфигурация мозаики.
Да, некоторые вещи она упустила. Совпадения. Ключи к разгадке, шаловливо упрятанные между строк. Легкомысленные намеки, в которых теперь появился смысл.
Корнелия улыбнулась.
Это больше не было ее работой, это был азарт.
Приятный азарт.
Способ поупражняться в силе воображения и дедукции, те способности, которые в ходе ее нынешних занятий оставались невостребованными.
— Я разгадаю тебя, Конрад.
Она разложила листки на кухонном столе, включила ноутбук, загрузила поисковик и взяла лист бумаги и ручку.
На свое расследование она потратила два часа. Догадки, некоторые соответствия и интуиция.
У разгадки было имя.
Фактически два имени. Еще ее муж.
Ключи к разгадке были раскиданы по всей рукописи. Просто она читала ее урывками и не до конца понимала, о чем все, и именно это помешало ей увидеть в этих строках явное и очевидное. Или, может быть, тогда она не была настолько пытлива.
У нее не было ни времени, ни желания снова лететь в Лондон, и она надеялась, что аккуратно составленное электронное письмо поможет развеять туман и выявить только одного, нужного ей человека.
Больше шансов в пользу того, что это была женщина, действовавшая по собственной инициативе, и ее муж не был причастен к этому расследованию.
Та самая клиентка, которая хотела вычислить местонахождение последней книги Конрада.
Она остановилась в отеле «Вашингтон Сквер». Знала ли она, что это был тот самый отель, в котором во время своих нескольких визитов в Нью-Йорк останавливался Конрад?
Она выглядела так, как Корнелия и ожидала. В конце концов, на тех страницах, которые создал Конрад, было столько описаний этой женщины, неистово интимных, чрезвычайно личных. Ей казалось, что она уже хорошо знала эту женщину, знала, как при свете меняется цвет ее глаз, знала те слова, те нежные непристойности, которые вырывались у нее, когда она самозабвенно занималась любовью, знала, какие оттенки проступали на ее коже под приливами оргазма, когда она кончала, отвечая на его прикосновения. Но, по правде говоря, с другой стороны она совсем ее не знала. Эта женщина, явно утомленная вынужденным визитом в Нью-Йорк, чтобы обсудить старую, болезненную связь с абсолютным незнакомцем, все еще казалась ей волшебным подарком. Но Корнелии пришлось признать, что она была красива. Гордая и хрупкая, элегантная и в то же время трогательная, одетая в простую темную шелковую блузку, коричневую хлопковую юбку и пестрый разноцветный жилет.
Это могла быть я сама, выбери я когда-то другой путь, подумала Корнелия.
Она интуитивно узнала еще одну родственную душу, израненную, спрятанную за отполированной показухой каждодневной реальности. Жертва скрытых демонов, которые никогда не оставят ее в покое.
Молодая англичанка села в черное кожаное кресло в баре отеля и уставилась на Корнелию. Корнелия прониклась к ней истинным и огромным сочувствием.
— Вы вызвали меня сюда, чтобы шантажировать? — спросила она.
— Нет. Ничего такого и в мыслях не было, — ответила Корнелия.
— Хорошо. Потому что мне нечего скрывать… Я не думала, что буду встречаться с женщиной, с вами.
— А чего вы ожидали?
— Я догадывалась, что это дело касается Конрада. Поэтому я приехала. Но, кроме того, я пыталась быть объективной.
— Я знаю о вас и Конраде.
— Я поняла это по вашему письму, в котором вы приглашали меня в Нью-Йорк.
— В какой-то момент я пришла к выводу, что вы мертвы…
— Правда?
— Он описывал вас именно так, всегда в прошедшем времени.