Откровения. Книга первая. Время перемен
Шрифт:
Но прежде, чем новый протектор получал свой предмет, на его левой груди выжигалась кожа — ровно по контурам и формам доставшейся ему фигурки. Это было довольно болезненно, но терпимо. И тут же в эту рану на груди помещалась сама фигурка, отдававшая невыносимым холодом. Таким образом, предмет становился неотъемлемой частью тела протектора, сливаясь со своим владельцем в единое монолитное целое, устанавливая неразрывную связь.
И с того дня он навсегда был связан со своей фигуркой стервятника. Он помнит всё. Он чувствовал постоянное
Хотя многие ученые и исследователи, занимавшиеся десятками и сотнями лет изучением этих предметов, их свойств и происхождением, утверждали что это искусные механизмы. Неизвестные им биомеханические устройства, с полным контролем окружающего их пространства, и некоей заложенной в них программой, покрытых сверхпрочным неразрушимым сплавом из металлических нанитов. Правда доказать этого так никто и не смог. Также как и разобрать эти «устройствах».
На сегодняшний-то день этот старик, бывший некогда протектором, понимал почему никто из людей так и не смог разобраться в истинной природе этих фигурок. Все они были зажаты в узкие рамки своего мышления, и не пытались посмотреть на картину в целом.
Они переоценивали собственную значимость. Не понимали того, что этот мир не крутится вокруг человечества. Здесь было нечто большее. Рано или поздно для каждого приходит время этого осознания. Но для большинства, к сожалению, не в этой жизни. Он бы и сам, наверное, оставался бы до сих пор в мрачном неведении, если бы ему не раскрыли глаза на истину.
Это произошло через пару лет после того как он стал протектором. Ему приснился сон — реалистичный сон. Он стоял посреди поляны, погруженной в густой молочный туман, а на небе царили сумерки. Ему казалось, что он был один, но внезапно откуда-то раздался чей-то голос.
— Я тебе не помешаю?
Он оборачивался, пытаясь разглядеть в этом тумане незнакомца. Но на поляне никого не было и только туман собирался небольшими клубящимися волнами.
— Кто здесь? — в отчаянии выкрикнул Mortem.
— Не бойся меня, — этот голос словно бы раздавался повсюду и в то же время только в его голове. — Если тебе важно смотреть на своего собеседника, то обрати свой взор на этот туман. Порой он обретает тот облик, который бы тебе самому хотелось бы увидеть. И не стоит так кричать в пустоту. Попробуй мысленно проговорить про себя то, о чем хочешь мне сказать.
Клубящийся туман приобретал человеческие очертания, но словно бы не до конца. Перед ним предстал прозрачный человек, по которому нельзя было точно сказать мужчина это был или женщина, стар он(она) или молод(а).
— Кто ты и для чего здесь? — Mortem проговорил это про себя, и его странный собеседник услышал это.
— Нас по разному называют — Фантомы, Арки, Стражи, Высшие Неизвестные, Прозрачные. Важно не имя, а суть. И твой вопрос заключается в том, для чего здесь ты. Просто представь, что мы с тобой два странника, встретившихся случайно на дороге. Мы незнакомы, но можем помочь друг другу.
— С чего ты решил, что мне нужна помощь?
— Что ты сейчас видишь перед собой?
— Не понимаю к чему ты клонишь…
— Просто посмотри вокруг и скажи мне.
Mortem мельком окинул взором ничем не примечательную поляну. Туман словно бы расступился, обнажая сокрытое ранее, но не суть.
— Ночное небо, трава, деревья, листья…
— Вот видишь, ты слеп. Ты останавливаешь свой взгляд по очереди на незначительных объектах, в то время как должен видеть весь мир сразу. И тебе нужна в этом помощь. Я покажу тебе.
Стоило ему лишь подумать о том, что сказал этот прозрачный человек, как всё вокруг него пропало. Была абсолютная темень и мгла, и не было ничего и нигде. Даже он сам как будто парил в невесомости пустоты. Никакого движения — лишь пустая вселенная.
— Да будет свет, — раздался в этой пустоте равнодушный голос прозрачного.
И кругом озарился ослепительный яркий свет, непонятно откуда исходивший — он был повсюду. Свет рассеивал тьму.
— Да усеется тьма звездами и светилами.
И сквозь ослепительный свет Mortem увидел как перед ним разворачиваются тысячи и тысячи небесных планет и солнечных звезд. Вот под ним появилась небесная твердь одной какой-то планеты, а рядом с ним клубился туман, принимавший человеческие формы.
— Это зарождение вселенной, ее младенчество и начало начал. И именно тогда появились мы. Но не здесь. Мы познали себя и окружающий нас мир. И окончательно постигнув истину вселенной, отправились на зов бесконечного Пути.
Mortem почувствовал как летит вниз, на эту планету, входя в ее пределы. А под ним растиралось бескрайнее море, в котором отражались ночные звезды.
Содрогаясь мощными толчками, поднималась из вод земля — пустынная, бесплодная и безжизненная, покрытая трещинами и расколами, неспособная с виду зародить какую-либо разумную жизнь. И только мрачные вулканы бурлили, извергая нескончаемые потоки обжигающей магмы.
— Земная твердь и вода, — раздался из тумана голос прозрачного человека.
Mortem видел как земля менялась. Проходили миллионы лет в одно мгновение, и вот уже всё было покрыто зеленью, горами, пустынными землями и равнинами на едином континенте планеты. Он видел как морские твари выползали на землю. Видел как они менялись.
И вот уже по расцветающей земле бродят динозавры и гигантские ящеры, рыча и пожирая того кто меньше и слабее. Гигантские деревья тянули свои дикие листья к самому небу. Эти первобытные тропические джунгли распространились по всему континенту. Животный мир царствовал и процветал. Однако Mortem чувствовал, что далеко не все возможности исчерпаны.
— А теперь человек, — тихо и даже немного грустно вымолвил прозрачный.
Сгорбившиеся двуногие гуманоидные существа, с виду не очень-то и разумные, но дико агрессивные — будущий господствующий вид на этой планете. Они превыше всего ценили свой хилый разум, хотя примитивные животные инстинкты были развиты в них гораздо больше. Разумеется изначально они и были примитивными низшими существами, живя небольшими племенами, а их орудия труда находились на очень слабом уровне.