Откровения
Шрифт:
Эцио уже слышал о нем. Ходили слухи, что Шах-Кулу поднял восстание против турецкого правительства в своей стране. У него была репутация жестокого и безжалостного человека.
Да, это будет очень интересная встреча.
Когда были улажены все тонкости — Эцио считал их слишком сложными для понимания — Мануил сделал Шах-Кулу знак, и тот удалился в здание, которое было неким сторожевым постом, ныне пустующим. Вскоре он вернулся, неся в руках небольшой, но явно тяжелый деревянный сундук, который поставил к ногам Тарика. Лейтенант открыл его и стал пересчитывать
— Можешь пересчитать, Тарик, — сказал Мануил. Голос у него был таким же масляным, как и все его тело, — но деньги останутся у меня, пока я не увижу груз собственными глазами и не удостоверюсь в его сохранности.
— Разумеется, — проворчал Тарик — Я все понимаю, Мануил.
— Доверяй, но проверяй, — тем же маслянистым голосом ответствовал Мануил.
Янычар закончил пересчет и закрыл сундук.
— Все верно, Тарик, — кивнул он. — До монетки.
— И, — сказал Мануил Тарику, — что теперь?
— Идите в Арсенал. Когда вы все проверите, груз доставят туда, куда вы пожелаете.
— Твои люди готовы к долгому пути?
— Разумеется.
— Poi kala — византийский князек заметно расслабился. — Очень хорошо. В течение недели я составлю для тебя карту.
Потом они разошлись. Эцио дождался, пока площадь опустеет, а потом слез с дерева и, никем не замеченный, отправился в штаб ассассинов.
ГЛАВА 37
Когда Эцио вернулся к Арсеналу, на город уже опустились сумерки. Недалеко от ворот стоял Юсуф.
— Один из моих людей видел, как сюда принесли большую партию оружия. И мне стало интересно.
Эцио обдумал его слова; судя по всему, его подозрения оправдались.
— Оружие, — он помолчал. — Я должен все увидеть своими глазами.
Но внешние стены Арсенала хорошо охранялись, а врата выглядели неприступными.
— Недостаточно просто убить всех солдат, — озвучил мысли Наставника Юсуф. — Даже не представляю, как ты попадешь внутрь.
Площадь, на которой они стояли, была набита людьми — одни спешили домой после рабочего дня, другие в кофейни и таверны, гостеприимно распахнувшие свои двери. И тут от главных ворот донеслись крики — между тремя янычарами и одним из торговцев вспыхнула ссора.
— Тебя предупреждали уже дважды, — угрожающе произнес офицер. — У ворот Арсенала запрещено торговать! — Он повернулся к подчиненным. — Уберите все это!
Рядовые подхватили ящики с фруктами и потащили их прочь.
— Лицемеры! — прорычал торговец. — Если бы ваши люди не покупали у меня, я бы не стал здесь торговать!
Офицер проигнорировал его слова, солдаты продолжали свою работу, но торговец и не думал останавливаться. Он вплотную подошел к офицеру.
— Вы хуже византийцев, вы — предатели!
В ответ янычар ударил торговца кулаком. Тот со стоном упал на землю, схватившись за окровавленный нос.
— Замолчи, ублюдок! — огрызнулся офицер.
Он отвернулся, наблюдая, как солдаты конфискуют товар, а из собравшейся вокруг толпы на помощь торговцу выбежала женщина. Юсуф и Эцио увидели, как она помогла ему встать и прижать к разбитому носу носовой платок.
— Даже в мирное время, — мрачно сказал Юсуф, — беднякам постоянно достается.
Эцио задумался, вспоминая, что совсем недавно в Риме была точно такая же ситуация.
— Но если мы поднимем их на борьбу, это сыграет нам на руку?
Юсуф посмотрел на друга.
— Ты хочешь спровоцировать их? Подбить на бунт?
— Да, сейчас толпа не очень внушительна. Но, если их будет много…
Мужчины смотрели, как янычары беспрепятственно забрали остатки фруктов, оставив прилавок торговца пустым, и ушли через главные ворота в Арсенал.
— Притвориться сочувствующим ради своих целей? — с презрением выдохнул Юсуф. — Как благородно!
— Я знаю, это некрасиво. Но это сработает, верь мне.
— Как-нибудь да сработает, — Юсуф пожал плечами. — И я не вижу иного способа проникнуть внутрь.
— Пойдем. Здесь уже достаточно большая толпа. Похоже, торговца здесь уважали. Пойдем, поговорим с людьми.
Более получаса Юсуф и Эцио бродили в толпе, намекая и убеждая, уговаривая и вдохновляя простых людей, которые оказались крайне восприимчивы к идее наконец-то положить конец своим угнетениям. Казалось, им был просто нужен кто-то, кто зажег бы в них это желание. Когда толпа разрослась, Эцио обратился к людям. Рядом с ним стоял решительно настроенный торговец фруктами. Юсуф заметил, что большая часть мужчин и женщин вооружены. Торговец фруктами держал большой изогнутый нож.
— Сплотимся, братья, — призывал Эцио. — Отомстим за несправедливость. Закон един и для вас, и для янычаров! Пришло время показать, что мы не будем терпеть тиранию!
— Да! — проревело несколько голосов.
— Мне больно смотреть, как они притесняют вас, — продолжал Эцио. — А вам?
— Да!
— И вы встанете вместе с нами?
— Да!
— Вперед!
В этот момент врата Арсенала распахнулись, и оттуда на площадь вышел отряд вооруженных янычаров, после чего ворота снова закрылись. Янычары, обнажив мечи, заняли позицию у ворот, не сводя взглядов с враждебно настроенной толпы. Не испугавшись мечей, возмущенные люди, число которых стремительно росло, бросились к воротам. Толпа стремительно налетела на янычаров, и, взяв численностью, частично раздавила противника, а частично обратила в бегство. Подстрекаемая Эцио и Юсуфом толпа принялась штурмовать ворота.
— Долой янычаров! — кричали сотни голосов.
— Закон един для всех! — подхватывала другая сотня.
— Откройте ворота, трусы, или мы выбьем их!
— Ворота долго не выдержат, — сказал Эцио Юсуфу.
— Люди помогли тебе, Наставник. Верни им долг — защити их.
На помощь запершимся в Арсенале от северных и южных стен пришло два отряда янычаров, солдаты обрушились на толпу с двух сторон.
— Придется вступить в ближний бой, — кивнул Эцио и одновременно с Юсуфом обнажил крюк-нож и скрытый клинок, и бросился в атаку.