Откровения
Шрифт:
Не важно, как складывались обстоятельства и отношения, какова интрига и как развивался роман… Важны были прекрасные чувства с замиранием сердца и радостным трепетом в душе… важно, что эти чувства не пропали зря – они зародили и воспитали более насыщенные чувства… Не раскрывается ли в этом ещё одна тайна любви?
Если сердце способно любить… и чувствовать прекрасное – оно ни на минуту не может оставаться пустым… и без желания.
Желанием жив человек… желаниями преодолеваются возраст и отупение, старость и беспомощность.
Любовь
Чувства, рождённые первой подлинной любовью, не могут вытравиться из памяти – они источник моей любви к жизни… а воспоминания о них творят в душе стройность и порядок.
*
Сколько себя помню, легко вспоминаю себя в движении— в движении обретаешь себя.
В путешествиях единственное удовольствие увидеть неизвестное, но и оно не для всех – не всякий желает нового и непривычного. Непривычное может вызывать страх… и нового не увидишь.
Главная польза от путешествия – возвращение к привычному… и если способен к размышлениям, то сопоставление с привычным вызывает радостное возбуждение и рождает множество мыслей.
Именно в путешествии мелкие, едва заметные события могут потрясать до такой степени, что мир видится иным… и непонятным, но с прозрением вечности.
Чувство вечности извлекается из-под спуда понимания сути жизни… и это понимание дано самостоятельным людям, для кого процесс важнее цели.
Удовольствие как цель отдаляет человека от себя самого и разделяет ощущения на множество недоступных составляющих… Удовольствие от процесса захватывает всецело, наполняя и развивая человека.
Путешествие – это поиск связей со временем, культурой, историей и людьми, при этом невозможно не заметить сменяющихся картин неба и природы. Нельзя забыть голоса и глаза тех, кто смог восхитить тебя, кто успел подарить частичку дружбы и всплеск любви.
Даже если эти получувства вызовут сомнения в людях и в себе, то это не будет опустошенное одиночество – из сомнений сможет родиться мудрость.
Путешествие – это стремление найти место, «где лучше», где меня не бывает, а хочется быть, хотя мало удовольствия от перемещения.
Если стать на минуту сюрреалистом, то путешествие – это поиск места снаружи (где всегда плохо), через которое можно войти обратно вовнутрь (где всегда хорошо)… во «внутриутробный рай»… Это ли не стимул для творчества и необходимости движения.
*
Если назойливо видишь и постоянно натыкаешься на бесполезное и ненужное, значит, тебя обуяла тоска, которую трудно преодолеть, – втягивающая пустота не дает опоры для действий.
Всякий долг бесполезен, если он не связан любовью… Всякое деяние ненужно, если оно продумано без сердца и души.
Жизнь трудна… когда приходится совершать поступки и действия невостребованные твоему пониманию сущности жизни… да, они нужны, чтобы выжить и просуществовать, чтобы находиться в строго обозначенной колее общественного мнения… Мир тускнеет, природа затягивается серыми красками, как после золотой осени… невыносимо хочется одиночества и работы для себя.
Однажды, и неожиданно, увидишь непередаваемые краски заката – жизнь на мгновение останавливается: мир перед тобой раскрывается в состоянии прекрасного… и твои сознание и чувства ничто, а твоя жизнь беспомощна и бесполезна… только любовь оставляет надежду на силу, способную сопротивляться превосходству мира.
Мир прекрасен, и в этом его суть и сила. Ему не нужны ни мои страдания, ни мои деяния… Мир прекрасен… без человека. Но если во мне есть желание быть в единении с Миром, то он откроет единственную, но жизненно важную истину: когда человек прекрасен в поступках, в деятельности, в чувствах, в душе и в мудрости – он неотъемлемая частичка Мира.
…А жизнь говорит по-другому: сложно вытащить из себя прекрасное, если зажат в тисках системы и общественного мнения… если нет самостоятельности и своего взгляда на Мир. Сложно возвращать себя к чистоте ребёнка – дети всегда частичка прекрасного мира потому, что не испачканы жизнью.
Увидеть красоту Мира – увидеть себя ребёнком… и устремиться к мудрости.
*
Комсомол… партия… учили меня борьбе… честной и бескомпромиссной.
Так случилось, смог увидеть в августе-октябре 68-го суть одного из эпизодов «мировой борьбы». То, что имел возможность «поучаствовать в борьбе», приводило в завораживающий восторг, но то, что увидел и понял – привело в уныние: борьба, кроме грязи, мерзости и обмана, разбрызгивает кровь.
Пришёл в оцепенение от своих умозаключений, но инерция – воспитанность потребностью борьбы, выносила меня в водоворот сомнений и неопределённостей… Было не страшно… было противно – ясная определённость оказалась уродливой и бессмысленной… вот чего я стал бояться – хотя желал и желаю её во всём и всегда.
Как оказалось, в определённости есть смысл только в одном случае, когда действие приходится повторять… возникают естественные ассоциации – конвейер и армейская муштра… но переносить определённость в жизнь – необдуманно и абсурдно.
Что можно сделать, если живёшь в той системной стране, для которой определённость есть главная идеологическая цель?.. и эта цель для людей труда, которым внушали её необходимость. Что можно сделать, чтобы не быть угнетённым системой, когда работающий человек является деталью и узелком механизма системы?..
Как жить, чтобы довольствоваться её материальной стороной… «для тела», но иметь непропадающий интерес к ремеслу и устремляться к возвышенному… к духовному?
Сложно… главное, не сдаваться и устоять… сказать проще – не скурвиться и не спиться.