Откровенные записки
Шрифт:
Водитель развернулся у одного из цветочных магазинчиков и объявил:
– Приехали! – он вышел, чтобы достать мой багаж, а я сразу же подскочила к цветочной лавке, чтобы вдохнуть аромат. Теперь я по-настоящему вкусила этот город. Он пах пионами и сырым воздухом.
В отеле я зарегистрировалась на стойке и поднялась в свой номер. Разумеется, он был крошечным, как и большинство парижских номеров в бюджетных гостиницах. В небольшом шкафу не поместилась бы и пятая часть моего гардероба. На перекладине убого висело несколько плечиков. Но думать об этом мне сейчас не хотелось. Я была слишком уставшей, чтобы строить какие-то грандиозные планы, но и слишком возбуждённой, чтобы оставаться в номере. Поэтому я быстро приняла душ, надела то, что лежало сверху в чемодане, и отправилась знакомиться с Парижем.
К своему огромному удивлению, я очень быстро разобралась с метро. Меня постоянно пугали им те, кто здесь уже побывал, якобы в Париже оно безумно непонятное
Я направилась к Триумфальной арке. Именно она казалась мне символом Парижа. Я заскочила в вагон на станции Мишель Бизо, которая располагалась рядом с моим отелем и стала ждать заветной встречи. Когда я вышла из метро, то поняла, что свидания с аркой не случится, потому что на улице лил дождь, которого я никак не ожидала, ведь ещё полчаса назад ничего не предвещало такого развития событий. Я начала судорожно оглядываться в поисках кафе, где можно было укрыться. По тротуарам текли огромные ручьи и уже промочили насквозь мои кеды. Окружающие из ниоткуда доставали зонтики и раскрывали их над своими головами. Что ж, видимо, это в Париже частое явление. Мне сразу вспомнилась фраза главной героини Сабрины из одноимённого фильма: «В первый день в Париже обязательно должен идти дождь!», я усмехнулась своим мыслям и остановилась. Я перестала бежать от холодных капель, потому что за пару минут успела вымокнуть насквозь, и оглянулась вокруг. Я в Париже! Боже мой, подумать только! Под дождём он особенно красив! Вдалеке виднелась Триумфальная арка, которая ещё пять минут назад была моим пунктом назначения. Господи, как она огромная! – подумала я. Гораздо больше, чем я ожидала. Я обернулась и на другой стороне улицы увидела кафе, где можно было скоротать время и попытаться отогреться горячим кофе, а может быть и не только им.
На следующий день я встречалась с Николь. До этого момента я видела её всего один раз в жизни – пять лет назад в Ницце. Я могла тысячу раз забыть о том, как выглядел человек, которого я видела лишь однажды, к тому же так давно. Но только не Николь. Она была похожа то ли на диснеевскую принцессу, то ли на героиню из мелодраматического фильма, то ли сразу и на ту и на другую, в общем, выглядела она очаровательно. Это самое подходящее слово для описания внешности Николь. У неё не было кричащей красоты, но если бы я была мужчиной, то предпочла бы её всем красоткам Голливуда. Она была невысокого роста, очень стройного телосложения, её так и хотелось положить к себе в карман, чтобы носить везде с собой и покупать кофе с маршмеллоу. У неё были волосы медного оттенка, которые лежали на плечах плавными волнами. Но самым-самым главным достоинством Николь была её улыбка. Когда она улыбалась, я ловила себя на мысли, что никогда не видела ничего более милого (разве что ямочки на щеках моего бывшего Дениса, но сейчас я старалась о нём не думать).
Я сидела на веранде кафе, расположенного на проспекте Домениль, где мы условились встретиться, и без труда узнала её, когда она шагала вдалеке по тротуару с противоположной стороны улицы. На ней была чёрная шёлковая юбка до колен, которая струилась по её бёдрам, и бардовый топ с лёгким кружевом на тонких бретелях из такого же материала. Погода сегодня нас радовала. Волосы Николь слегка разлетались то ли от её поспешного шага (она хоть и немного, но опаздывала), то ли от слабого ветра. Я одной рукой умудрялась держать сигарету и чашку кофе (моё сердце окончательно и безвозвратно было отдано этому городу, когда я поняла, что курить здесь можно практически везде). За курением я успела хорошенько рассмотреть её. Даже когда она не улыбалась, её лицо сияло. Она смотрела под ноги, видимо, боясь оступиться на невысоких каблуках. На ней были классические чёрные туфли, которые я бы посчитала скучными, если бы увидела их на любой другой девушке. Но они были на Николь, поэтому они сразу стали казаться особенными и парижскими. Как говорится, не место красит человека; ну, или не туфли. Не знаю, узнала бы она меня так же, как я её, и уже не узнаю, но как только девушка подошла к террасе, я вскочила с места и обняла её. Сначала я испугалась собственного порыва и того, что она могла посчитать это странным, ведь мы не были подругами, мы даже приятельницами не были, но она ответила мне таким же по глубине объятием, и мои страхи рассеялись.
Мы обменялись дежурными приветствиями и классическими вопросами, вроде «как долетела?» (зачем их вообще задают?), заказали бутылку вина и закурили.
– Расскажешь, как ты здесь оказалась? – спросила её я, когда официант отошёл от нашего столика.
– Если коротко, то вышла замуж, – ответила она.
– А если не коротко?
– Насколько не коротко?
– Настолько, насколько это вообще возможно…
Она пару раз затянулась, выпустила дым, посмотрела в небо и начала свой рассказ:
Глава 3. Николь
– Вообще, Клод – мой муж, точнее, мой действующий муж, он третий, – она сделала небольшую паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию, но меня это совсем не удивило. У меня тоже за плечами был один развод и ещё не понятно сколько будет, когда я достигну возраста Николь. – Это мой третий брак, представляешь? А ведь мне ещё даже нет тридцати…
Я решила как-то разбавить её не совсем позитивно начатый рассказ, но вышло это не так вдохновляюще, как мной задумывалось:
– Ну, ты настоящая красавица, готова поспорить, в Париже много мужчин, которые бы желали претендовать на роль четвёртого и последующих мужей…
Но Николь не польстилась на мой комплимент, и я испытала чувство неловкости за то, что помышляла расположить её к себе этой пошлостью. У меня было ощущение, что её не трогают такие банальные вещи, за что она понравилась мне ещё сильнее. Николь ответила:
– Нет-нет, внешность тут совсем не причем! – закурила ещё одну сигарету и продолжила, – Знаешь, самое интересное, что жизнь сложилась так, как я вообще и не предполагала. Я – классическая хорошая девочка, которая окончила школу с отличием, а потом получила красный диплом филолога в Риге, сейчас преподаю на кулинарных курсах в Париже. Хотя, по большей части выполняю организаторскую работу. Мне бы такое даже в голову не пришло ещё двенадцать лет назад! Я представляла свою жизнь гораздо более предсказуемой и, наверное, гораздо более банальной: работа в офисе с девяти до шести, муж, которому нужно приготовить ужин, и ребёнок. Правда, ребёнок у меня есть. Ну, ты в курсе… Да и муж сейчас тоже. Но я имею в виду классическую семью, где муж – это ещё и отец ребёнка, а у меня не так. Если честно, то я даже не знаю кто его отец. Точнее, не совсем…
Сильнее заинтриговать меня было уже нельзя. Я стряхнула пепел с сигареты и заворожено смотрела на неё. Мне не хотелось перебивать Николь никаким комментарием, тем более пошлым или банальным, вроде того, какой я уже умудрилась опустить. Судя по тому, что тон её монолога стал неровным, я сделала вывод, что она сама до конца не пережила этот опыт. У меня сжалось сердце, потому что я представила какая тяжёлая судьба у этой крошечной и невероятно красивой женщины.
Тем временем Николь продолжила:
– Как я уже сказала, школу я окончила с отличием, причем не могу сказать, что мне было тяжело. Нет, я не хвастаюсь, учёба всегда давалась мне легко. Родители наседали на меня гораздо сильнее, чем этого требовалось для получения такого результата. Сейчас я думаю: Господи, зачем? Я просто преподаю кулинарные курсы и всем здесь плевать есть ли у меня аттестат с отличием из Рижской школы и диплом филолога! И, тем более, всем на это было плевать, когда я в Ницце несколько лет подряд продавала мороженое. Но пока я училась в школе, мне было строго-настрого запрещено ходить на вечеринки и другие тусовки, я могла только один раз в неделю гулять с подругами, и то не более трёх часов подряд. Всё остальное время в моей жизни занимала учёба. Если я тихонько включала музыку в своей комнате, то отец тут же кричал через стену, чтобы я «убирала этот разврат», – она печально ухмыльнулась. – В общем, я сдала экзамены и поступила в университет на филологический, не испытав ничего, кроме облегчения, потому что родители от меня отстанут хотя бы на пару месяцев, пока не начнётся новый учебный год уже в университете. К счастью, так оно и вышло. Они отправили меня погостить к двоюродной бабушке в маленький городок на берегу очень живописного озера. Он был очарователен: население небольшое, в основном, пенсионеры, потому что работать там было негде, но на лето к ним приезжали внуки, вроде меня, поэтому я быстро завела подруг. Каждый день я просыпалась с чувством облегчения и какого-то внутреннего подъёма от того, что ещё какое-то время не буду испытывать давления касательно учёбы. Мне казалось, что я наконец-то увидела жизнь. Настоящую жизнь. В какой-то степени так оно и было. Я чувствовала, что вступила в ту взрослую жизненную пору, которая мне всегда внушала одновременно трепет и ужас. Как я уже сказала, у меня появились друзья. Вообще я никогда не испытывала трудностей с общением, трудность была, скорее, в том, что за всеми своими занятиями у меня не было на него достаточно времени. Одной из моих лучших подруг того лета была Соня – девушка, живущая по соседству, на год старше меня. Ей было восемнадцать, а мне – семнадцать. Мы просыпались с утра пораньше и шли на пробежку вокруг озера. Кстати, здесь, в Париже, я возобновила эту привычку бегать по утрам и мне ужасно нравится. Если хочешь, давай со мной?