Откройте Америку!
Шрифт:
продавал свои полотна по неплохой цене.
И теперь, кажется, наступило самое время попробовать заработать этим,
таким приличествующим человеку большой науки хобби.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Кроме галереек с индейцами и ковбоями, в моле находилась и другая,
называвшаяся « Мастерская изящного », голый цементный пол её витрины
был художественно запятнан и на нём стоял мольберт с написанным яркими
и плоскими акриловыми
Большинство работ внутри относилось к различным течениям экспрессионизма,
обычно, нефигуративного, однако попадались пейзажи, портреты и натюрморты,
выполненные в этакой лёгкой манере a la prima.
Ещё моё внимание привлекли симпатичные композиции-коллажики, собранные
из потемневших металлических пуговиц и пряжек, подёрнутых патиной монет,
потёртых кожаных портмоне и прочего.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Навстречу мне из-за столика с табличкой « Лиса Мэй, продавец-ассистент »,
поднялась медноволосая девица в крошечном платьице изумрудного шёлка
и вышколенно справилась, есть ли у меня вопросы или просьбы. Я попросил
позвать хозяина, и ко мне вышел тучный вальяжный усач с курчавой гривой,
зачёсанной назад; чёрные радужки и блеск его больших глаз не позволяли
видеть зрачков и понять, в какую точку он смотрит, и оттого казалось, будто
лучащийся улыбкою взгляд его беспрерывно движется по лицу собеседника;
галерейщик назвал себя Томом и спросил, чем он может служить.
Я представился художником из России, и Том очень оживился. Он тут же
принялся расспрашивать меня про сюжеты моих картин, технику и материалы,
и я подробно рассказал обо всём. Том всё одобрил и заметил, что хотя ему
самому никогда в жизни не приходилось продавать русского искусства, но он
знает одно место, и совсем близко отсюда, где им определённо интересуются.
Рыжая протянула своему боссу планшетку, и толстяк быстро черкнул
цедульку владельцу той галереи, положил её в конверт и заклеил его,
и, надписав адрес, подал мне, сопроводив рукопожатием и приглашением
заходить к ним без стеснения всякий раз, когда я буду нуждаться в совете
или какой-либо помощи.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Место, действительно, оказалось неподалёку на Университетском проспекте,
и я по горячим следам отправился туда. Однако на полдороги к номеру дома
указанному на конверте, я увидел вывеску, заворожившую меня, поскольку
на ней стояло волшебное слово, вызывавшее из глубин врождённой памяти
образ утраченного тысячелетия назад Сада, где меж мраморных колонн бродит
грустный
Да, на непримечательном одноэтажном строении с подслеповатыми окнами
было обозначено « Академия Изящных Искусств », и, конечно, я никак не мог
преодолеть желания заглянуть внутрь хоть одним глазком.
Вход был открыт, и пройдя коридором, я попал в зал, где в ряд у стола сидели
девять глубоких старух и рисовали пастелью на листах, лежавших перед ними,
плетёную корзину с восковыми яблоками, помещённую на железной треноге
подле белёной стены. Наблюдал за их действиями костлявый седой старик
с острыми усами и бородой-эспаньолкой. Он поднял голову и взглянул на меня
тёмным печальным взором, и я поспешно закрыл дверь и тихо ретировался,
избегая ненужных вопросов.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Галерея, куда меня направил Том, занимала обширное отдельное здание
и называлась « Эсмановское искусство », очевидно, по имени её владельца.
В центральном фойе за полукруглым прилавком, напоминавшим стойку бара,
возвышались три совершенно одинаковые крашеные платиновые блондинки
с короткими стрижками, в белых свободно падающих платьях, схваченных
золотыми поясками. Я подал сёстрам в искусстве записку Тома, и девушки,
прочтя послание, сказали, что мадам Эсман должна через минуту появиться
и предложили пока осмотреть экспозицию.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Здесь царил совсем другой стиль, воскрешавший времена импрессионизма,
и стены были полны видов Елисейских полей, уличных кафе под маркизами,
лодочных причалов, заросших неньюфарами прудов и лугов со стогами сена.
Попадались и сидящие ню, сработанные под Ренуара, обращавшие к зрителю
пышные кремовые зады, и голубые танцовщицы в духе Дега, и натюрморты
с как бы рубленой моделировкой формы, пре-кубистическим изобретением
великого аналитика Сезанна.
Реже ощущались более поздние веяния, вроде гротескно изломанной графики,
украденной у богатого калеки Тулуз-Лоттрека, или древнеегипетских мотивов,
популярных в краткий период « ар нуво », или типичной для Кес-ван-Донгена
стыдливо-порочной грации яркоротых гризеток, или трагической клоунады Руо.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Быстро пробежав пять или шесть залов, ярко освещённых искусственным,
чуть холодноватым светом, я вернулся к началу осмотра, где за прилавком
впереди трёх блондинок уже стояла мадам Эсман - вся в чёрном, сухая