Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты
Шрифт:
— Сидим, ждем.
«Вот тебе и красотка на дороге… Вот тебе и учительница… — с содроганием думал Вадим. — Хорошенький преподнесла урок… Или же бандиты — случайность? Тогда сейчас она должна подойти…»
Нет, Насти не было…
— Складно вы с девочкой придумали, — произнес он с ненавистью и, одновременно, с неуверенностью.
Ответа не последовало.
Бандиты угрюмо молчали, чернота за оконцами сгущалась, сыпал холодный дождь на стекла, подернутые влажной белесой пленкой, и тянула душу тоской и беспомощным страхом удручающая в своей беспросветности безвестность…
Осень.
«Увидеть бы эту зиму… Вот же попал! На ровном месте… Где найдешь, где потеряешь…»
Мысли текли вяло, бестолково и удрученно.
«Пагубные мужские страстишки… А как без них? Без них — никак. То есть, как-то и можно… Но это „как-то“ и есть — никак…»
Майор Пакуро
Широкоскулый и коренастый чеченец лет двадцати пяти, с аккуратной набриолиненной прической и тщательно выстриженными, будто приклеенными усиками над жестким изгибом плотно сомкнутых губ, сидел, охватив колено сцепленными на нем пальцами напротив майора Пакуро, и мерно, словно нехотя, цедил ответы на вопросы, касающиеся его, чеченца, биографии.
Никакими особенностями, относящимися к трудовым, боевым или же творческим вкладам данного лица в историю рода человеческого, это жизнеописание не блистало. Школа, техникум, работа в совхозе, после — война…
Где и кем был во время войны? Да никем, сидел дома, проедал домашние сельскохозяйственные запасы, прятался от бомбежек в картофелехранилище. Потом село заняли бандиты, то бишь, повстанцы, потом их выбили федералы, и пока выбивали, чья-то шальная пуля угодила ему, Мусе Асаеву, безвинной жертве политических и военных игрищ — в ногу, задев кость. Теперь приходится привычно и колченого хромать…
— И, значит, похромал ты, Муса, после всех этих передряг в столицу, — подытожил Пакуро. — Зачем?
— Всегда мечтал в институт поступить, юристом стать, — стеснительно поведал собеседник. — А тут, чувствую, и самом деле подоспела пора… Ну, родственники денег собрали, отправили сюда. Живу вот…
— Но сейчас, вроде, октябрь на дворе, — Пакуро указал на оконное стекло, задернутое безысходно-серой моросью холодного редкого дождя. — И вступительные экзамены, как мне кажется, минули…
— Опаздал, да, — согласился собеседник. — Но чем дома заниматься? В банду идти? Не хочу, я человек законопослушный. Что еще делать? У нас выбор невелик: либо криминал, либо нищета… Вот и решил: пока освоюсь в столице, на жизнь посмотрю, на людей… Вдруг, и работа подвернется?
— То есть, идет период акклиматизации, — уточнил майор.
— Именно. — Чеченец замолчал.
Замолчал и Пакуро, оценивающе глядя на сидящего перед ним кавказского гостя.
Многие факты своей биографии пришелец, естественно, утаил, сгладил острые углы, но это — ладно… Дело в другом.
Таких, как этот Муса — в столице, увы, ошиваются сотни. И нынешний праздный статус, равно как и история жизни этого парня — по крайней мере, официально им заявленные, к сфере интересов РУБОП не имеют никакого прямого отношения, если бы не одна деталь: явился сюда этот посетитель с утверждением, что знает, кто похитил в Чечне важного правительственного Советника, где примерно чиновник содержится и, самое главное, — каким образом его вызволить из плена.
Более того: ответы на уточняющие вопросы «кто» и «где», чеченцем даны правильные, полностью совпадающие с оперативной информацией, что заставляет майора отнестись к посетителю не только всерьез, но и с вниманием едва ли не трепетного свойства… Кто знает, вдруг, благодаря этому парню, будет обнаружен доступ к решению актуальнейшей проблемы возвращения Советника на мирные российские территории, — проблемы, над которой упорно и покуда бесполезно бьются требовательно озадаченные Кремлем спецслужбы?..
В последнее время Пакуро специализировался на деятельности этнических преступных группировок, составленных из жителей неблагополучного кавказского региона. Естественно, нити клановых отношений, тянущиеся из обиталищ чеченских боевиков к их землякам и родственникам, проживающим в России, эти нити майор находил и прощупывал методично, с прицелом на решение сегодняшней важнейшей оперативной задачи: вызволить из далеких гор незадачливого сановника. Да и не только его… Сколько их еще там — разного рода горемык: украденных работяг, оставшихся в плену солдат и офицеров, просто похищенного и вывезенного из России люда…
И безмерно важны любые сведения о томящихся в затерянных аулах пленниках, собираемые по крупицам, а тут — просто кладезь информации, пришедший сам, без принуждения…
Впрочем, в стенах любой спецслужбы время от времени, под всевозможными предлогами, однако неиссякаемо и непреложно появляются так называемые «инициативники».
«Инициативник» — это персонаж, обладающий той или иной информацией — безусловно, ценнейшего качества с точки зрения ее носителя, — и желающий поделиться с ней за конкретное, как правило, воздаяние со стороны могущественной государственной организации.
Условия и формы оплаты информации отличаются изрядным разнообразием: от банальной денежной суммы — иногда, правда, умопомрачительного свойства, до звания генерала секретного ведомства с правом ношения именного оружия или же — письменных гарантий тайного и эффективного умерщвления надоевшей до икоты тещи.
Те, кому по долгу службы положено выслушивать подобные пожелания или требования, проделывают это с глубокомысленным видом и с подчеркнутым дружелюбием. Одновременно, в головах интервьюеров с погонами, естественным образом, согласно полученному специальному образованию, выстраивается простенькая схема-сеть, улавливающая все мотивы, подвигнувшие «инициативника» явиться в то заведение, которое благоразумные граждане предпочитают в любом состоянии души и тела обойти дальней стороной.
И довольно скоро личность явившегося в спецслужбу персонажа характеризуется следующими обозначениями:
— Действительно заслуживающий внимания информатор.
— Провокатор.
— Пустой авантюрист.
— Хитрый сумасшедший.
— Просто сумасшедший.
Между этими четырьмя категориями существуют порой и некоторые оттеночные взаимосвязи, однако доминирующий элемент принадлежности к системной породе, извечно и непреложно проявляется. Вернее, кропотливо вычисляется различными методами, в том числе — методом проб и ошибок.