Открытое море
Шрифт:
И самое страшное: тайные мысли Нелли о том, что если бы Йон утонул, тетя Альма с дядей Сигурдом оставили бы ее у себя. И было бы у них двое детей.
– Ну как, поедем?
– спросила Соня.
– Что?
– Ты не слушаешь, - возмутилась Соня.
– Что с тобой? Последнее время ты такая странная.
– Я задумалась. Что ты сказала?
– Я спросила, поедем ли мы на велосипедах в заброшенную хижину?
– Ты же не хотела туда возвращаться.
– Ерунда, - махнула рукой Соня.
– Ничего
– Не знаю, - ответила Нелли.
– Не хочется.
– Тогда искупаемся?
– Наверное.
– Какая ты скучная!
– воскликнула Соня.
– Что с тобой? Ты ничего не хочешь!
– Я же сказала, давай сходим.
– «Давай сходим», - передразнила ее Соня.
– Тоже мне, сделала одолжение. Я пойду с Уллой-Бритт. Или с Анни.
– Иди.
– Ах так? Ну и пойду.
– Мне все равно. Делай, как хочешь. И не надо передо мной отчитываться.
– Ладно, - сказала Соня.
– Я пошла.
Она спрыгнула с забора, схватила велосипед, перекинула ногу через раму и укатила прочь.
Нелли осталась одна. Зачем было грубить Соне? Просто так, без причины!
Ведь она могла бы сказать: «Конечно, пойдем искупаемся!», и сейчас они бы уже шли на пляж. А теперь Соня отправится туда с Уллой-Бритт или с Анни. У Анни лошадиное лицо. Как Соня могла ее выбрать? А Уллу-Бритт, которая вечно сплетничает?..
Зато они обычные. Соня, Анни и Улла-Бритт. Такие как все. Только Нелли другая. У нее есть аура. Индивидуальность. Своеобразие. Свой образ. Она другого сорта. Она здесь чужая. И поэтому им не нужна.
«Скоро приедет Штеффи», - подумала Нелли.
Но легче от этой мысли ей не стало.
Глава 26
В понедельник утром, после поездки в Уддеваллу, Штеффи чувствовала себя смертельно уставшей, болел каждый мускул. Она с трудом притащилась на работу и заставила себя выполнять свои обязанности, хотя тело было тяжелым, как свинец.
Не только тело. Мысли были тоже свинцово-тяжелыми.
Умер. Умер. Папа умер.
Возвращаясь с работы, она остановилась у телефонной будки и набрала номер Свена. Послышались долгие гудки, Штеффи хотела уже положить трубку, но тут услышала знакомый голос.
– Сёдерберг у телефона.
– Это я.
– Как съездили?
– Юдит нашла сестру. А я встретила человека, который знал папу. Он не сказал прямо, но я поняла, что он...
Штеффи была не в силах произнести слово, весь день стучавшее
– Давай не по телефону, - сказал он.
– Приходи ко мне.
И тут же, словно пожалев о своих словах, добавил:
– Или встретимся в парке? Может, так лучше?
– Нет, - сказала Штеффи.
– Я к тебе приеду.
– У меня не убрано, - настаивал Свен.
– Давай мы...
– Ничего страшного. Можно мне прийти прямо сейчас?
– Конечно. Ты найдешь?
Он продиктовал адрес и начал объяснять, как пройти.
– Знаю, - сказала Штеффи.
– Ты забыл, что я два месяца жила у Хедвиг Бьёрк, всего в квартале от твоего дома.
– Тогда до встречи.
– До встречи.
Как обычно, она сделала пересадку на площади Ернторьет, но, вместо того, чтобы ехать на запад в Сандарну, села в трамвай, идущий в восточном направлении, а потом на автобусе доехала до Юханнеберга.
Свен жил в новенькой семиэтажке. Штеффи отыскала его фамилию на табличке возле подъезда и поднялась на лифте на пятый этаж.
Не успела она нажать кнопку звонка, как Свен уже открыл дверь. Словно стоял и ждал, когда остановится лифт. Он потянул Штеффи за собой и закрыл дверь.
– Стефания, милая моя Стефания, - бормотал он, прижав губы к ее волосам.
– Мне так жаль.
Некоторое время они стояли, обнявшись. Затем Штеффи высвободилась из объятий Свена и осмотрелась.
Квартира была небольшая - одна комната с нишей для кровати - альковом - и крошечный кухонный отсек. Вход в комнату скрывала занавеска.
– Проходи, - пригласил Свен и отодвинул занавеску.
– Не стоять же нам в прихожей. Хочешь что-нибудь выпить?
– Воды, - ответила Штеффи.
Свен принес из кухни стакан с водой.
Посреди комнаты стоял большой письменный стол, на нем зеленая печатная машинка и нагромождение газет и бумаг, которые того и гляди посыплются на пол. Вокруг стола - горы книг, ими же заставлены высокие, во всю стену, книжные полки. Из других предметов мебели в комнате были: стул с подлокотниками, кресло и тумбочка, тоже заваленная кипами бумаг и газет. Справа еще одна занавеска закрывала альков.
– У меня ужасный беспорядок, - сказал Свен.
– Надеюсь, ты меня простишь.
– Пустяки.
Свен убрал с кресла рубашку и газету и предложил Штеффи сесть. Сам он выдвинул стул и сел напротив.
– Теперь рассказывай.
Он протянул ей стакан с водой. Штеффи рассказала все, что произошло в выходные. Умолчала лишь о разговоре в палатке. Свен внимательно слушал.
– Ты же не знаешь точно, - наконец сказал он.
– Твой папа и этот человек могли потерять друг друга. Это не значит, что папа умер.
Штеффи покачала головой.
– Ты не был там. Не слышал его. Он знает, что папа умер. Я в этом уверена.