Открытый научный семинар: Феномен человека в его эволюции и динамике. 2005-2011
Шрифт:
Нариньяни А.С.: Ну, это ощущение. А я-то фотографию показываю, которая обычно не замечается.
Реплика № 2: Я работаю в Управлении информации Технического университета им. Баумана. В нашем университете много лет проходят семинары, которые посвящены человеку. И тема, затронутая вами очень горячая: куда идет человечество, как развивается цивилизация и к чему все-таки придет мир. Потеряет ли человек сам себя? Съест ли его железо, сам ли себя уничтожит, либо все-таки выживет? Это глобальная проблема.
Хоружий С.С.: Будьте добры, не нужно общих слов, пожалуйста. Сразу переходите к делу.
Продолжение реплики № 2: Мне очень понравилась реплика психолога: неминуемость тенденции развития, которую описал докладчик, выглядит как катастрофа и рождает пессимизм. Хочется верить, что e-homo все-таки сохранит себя как человека. Об этом, наверное, можно и нужно говорить.
Нариньяни А.С.: Я целиком к вам присоединяюсь. Но если бы я был физиком, и в — м году в такой же замечательной аудитории рассказывал, что через 5-10 лет появятся атомные технологии, и, с одной стороны, будут атомные станции, а с другой — атомные бомбы, а с третьей — еще какие-то полезные излучения и т. д., то как бы это было воспринято? Как констатация того, что все идет к апокалипсису. Хотя еще даже не было тех самых бомб, сброшенных на Японию. А они были, всего две, а могло бы быть и 22 тысячи, и еще не так давно. Тем не менее, куда-то мы движемся. Теперь новый апокалипсис. Есть одна статья, которая начинается словами: «По минному полю, наобум, в никуда…». Здесь одни мины, там — другие, и атомные никуда не делись. И что теперь делать? Выдавать только «здоровый оптимизм», как в 1953-м году у нас по радио? Или что? Но мы на этом и погорели. Хотя оптимизм был, и он был замечательным, но когда он тотальный, и ничего другого не видят, то результат плачевен.
Продолжение реплики № 2: Вспомните 2000 год. Говорили, что будет апокалипсис в компьютерной системе. И сколько на этом заработали!
Нариньяни А.С.: Но не я, потому что я-то понимал и знал на уровне своей компетентности, что это просто ерунда.
Хоружий С.С.: Друзья, я призываю к научной предметности все-таки. А то мы скатываемся на какую-то массовую публицистику — пересказ надежд, что хорошо и что плохо. Предметнее, пожалуйста, формулируйте вопросы по докладу. Вот у вас уже давно намечался вопрос.
Богданова О.А.: Та картина, которую вы нарисовали, на мой взгляд, вписывается и даже в каком-то смысле иллюстрирует положение Сергея Сергеевича Хоружего о нисходящем движении по антропологической границе. Это то, что в конечном итоге ведет к эвтаназии. Так что пессимизм понятен. Но есть возможность (об этом уже сегодня говорили) «онтологического сопротивления». Безусловно, скольжение по антропологической границе ведет к утрате онтологического статуса человека и к тому, что человечество не спасется, в христианской терминологии. Но у меня к вам такой вопрос: то, что происходит, как вы это нарисовали — это происходит само собой, спонтанно? Вот так всё складывается, катится само собой или все-таки идет развитие по какому-то сценарию или сверхсценарию каких-то сил, человеческих или нечеловеческих? Может, мой вопрос звучит наивно, но вот он такой. Что вы думаете?
Нариньяни А.С.: Спасибо за вопрос. Один ответ, конечно, состоит в том, что это «мировой заговор». Но я не думаю, чтобы мировой заговор мог запустить развитие цивилизации высоких технологий. Оно само запускается.
А вообще есть развилки в истории человечества, когда можно было пойти по этой дорожке, а можно было по той. Очень может быть, что пойди мы по другой дороге, те же высокие технологии развивались бы в совершенно другом аспекте. Но всё не так пессимистично, как вы это воспринимаете. Я еще раз говорю — не первый, но, видимо, не последний раз — никакой это не пессимизм. С моей точки зрения, это просто стереокартина. Есть позитивные стороны, а есть отрицательные, и все они видны. Я, конечно, могу опять вернуться к 1953 году и рассказывать, что «все у нас будет позитивно, а у них там, конечно, только негативно», но стоит ли? Посмотрите мою статью в «Вопросах философии». Там, если внимательно смотреть, совершенно равный позитив.
Богданова О.А.: Николай Федоров тоже писал о будущем, но совершенно в других терминах, с других позиций. Он тоже говорит о точке бифуркации, но почему-то она проходится в другом направлении. Может быть, там что-то сработало, какая-то воля?
Нариньяни А.С.: Точек бифуркации может быть много. К такому развороту темы я не готовился. Ответ на такой вопрос требует достаточно глубоких размышлений, хотя бы просмотра и анализа нескольких примеров таких развилок, где люди могли пойти по- другому. Мы часто сталкиваемся с такими объяснениями, что вот, мол, была развилка тогда-то. Пошли бы другим путем — жили бы как в Дании. В этом смысле можно подумать и что-нибудь такое сказать.
Клеопов Д.А.: Если я правильно понял, одна из тем доклада заключалась в том, что человек все больше и больше выносит во вне себя то, что раньше считалось исконно человеческим — информацию. В связи с этим возникает вопрос: какую часть человек может вынести вне себя так, чтобы потом без этих электронных костылей не потерять самоидентификацию? Если бы я был марксистом, то сказал бы, что человек нечто «отчуждает от себя», от своей личности. Что с этим происходит? Если я не ошибаюсь, еще в прошлом веке Киреевский разрабатывал «теорию симфонической личности». Не возникает ли из этих отчужденных структур человеческой личности в технологических пространствах какие-то подобия «симфонических личностей», «квази-личностей». И что с этим делать? Если это так, если возникают такие квази-личности, то, получается, что мы должны перестраивать антропологию. Ранняя светская антропология знала только одну личность — личность человека. Антропология религиозная знала тоже одну личность — личность Бога, к которой человеческая личность должна стремиться. А здесь мы должны выстраивать, по сути, иную антропологию, очень интересную. Мы должны строить антропологию с размытыми границами, где есть целый спектр личностей, которые определенным образом друг в друга проникают. Вы этим не занимались?
Нариньяни А.С.: Нет, я этим не занимался, но в какой-то степени мы все этим занимаемся. У меня два внука — 3 и 5 лет. Сейчас они — одна личность, а могут быть сотней абсолютно разных. Я пока просто не знаю, кто из них получится: молодой Моцарт или математик. То есть, какая будет личность как нечто целое.
Клеопов Д.А.: Я не говорю о человеческой личности, а говорю как раз о личности нечеловеческой, о возможности нечеловеческих личностей.
Нариньяни А.С.: В примере с моим внуком пяти лет — он кто в плане вашего вопроса?
Хоружий С.С.: Здесь речь о другом — о коллективных личностных образованиях, а не об индивидуальных.
Нариньяни А.С.: Я привел конкретный пример, относящийся к ребенку. Но то же самое можно сказать и про коллективные образования. Нашелся лидер, или пришел человек, сделал доклад, а его тут же раскатали, и родилось еще десять противоположных докладов. И поехало! У меня есть такая метафора. Между понятиями истина и правда идет вечный спор. Предположим, что истина объективна. Истину я сравниваю с граненным стаканом, в котором в норме 11 граней. А правда — это сколько граней на самом деле. А на самом деле их 10, а не 11. Берем, условно говоря, «красную» правду. Она достаточно четкая и прозрачная, и спорить с ней невозможно, потому что это правда.
Противоположные ей — «белая», «зеленая», еще какая-то, — и все они правды. Под это и собираются люди миллионами, учреждают потом какой-нибудь исторический вердикт. А истина — она как раз в том, что все эти правды в своей противоположности отражают «нечто». В этом плане вы высказывали тезисы, которые вам очень близки и понятны. Мне они менее близки и понятны. Видимо, это какая-то чуть-чуть другая грань.
Хоружий С.С.: Другая правда. Вот семинар для того и собирается, чтобы они как- то интегрировались в истину.