Открывашка и война
Шрифт:
Шахту нашли в Аризоне, инфраструктура для добычи уже строится жуками и земными специалистами. Обогатительные комбинаты не нужны — «атомный» жук справится сам — а логистику на первое время придется отдать Сеннит: дороги полностью разрушены, а строительство новых займет время. Не такое уж и большое время — с инопланетной-то помощью. За полчаса до концерта увидеть получилось: с одной стороны в огромного червя засыпается материал, из расположенного в середине тела червя вытекает асфальт, а задняя, утяжеленная часть червя, его равняет и уплотняет. КПД — чудовищный, и к окончанию концерта дорожная сеть Поселка
Согласование и строительство моей новой резиденции — в доме неожиданно стало тесно — наметили на завтрашнее утро. Прибудут строители-оборотни и специальный архитектор, у которого заказывали загородные поместья три четверти правящей верхушки России Земли-1. Какую-то смутную опасность ощущаю: а ну как золотой унитаз забабахает? Знаем мы вкусы этих номенклатурных колхозанов. Обязательно изучу каждый листочек и предварительно подготовлюсь, сегодня перед сном изучив учебники по архитектуре и дизайну. Вкус и у меня так себе, признаю, но готовые, общепринято прекрасные паттерны помогут.
Допев последнюю на сегодня песню, Олег Михайлович на правах заранее проинструктированного хедлайнера обратился к народу:
— Я очень рад сегодня быть здесь, друзья.
Народ ответил аплодисментами.
— Темные века кровавой человеческой истории стремительно уходят в прошлое, давая начало новой, счастливой жизни, полной удивительных открытий. Ваше замечательное поселение — первый, самый важный шаг на этом пути. Ваша Земля призвана подать пример Земле старой. Пример нового, лучшего общества. Глядя на ваши лица, я вижу решимость и грандиозный потенциал. Здесь и сейчас начинается новая история Объединенного человечества!
Толпа ответила ликованием, а я суперзрением вглядывался в знакомые и незнакомые лица. Нет, решимости и потенциала не заметил — эти вещи сидят глубоко внутри, но заметил то, что гораздо важнее: осознание колонистами собственной важности для Земли-1. Никуда от человеческой природы пока не денешься, и важность для Родины и мира — одна из главных движущих сил, толкающих человека на грандиозные свершения. Сегодня вся эта разрозненная масса людей впервые и навсегда осознала себя частью огромного целого.
Можно смело ставить себе «плюсик» в метафорический список достижений начальника Колонии: «Сплотить народ вокруг не очень конкретных, но созидательных идей — есть!».
Окрасившие столовую в золотистые цвета солнечные лучи прекрасно сочетались с криками чаек и задувающим в открытые окна прохладным, пахнущим морем, ветерком. Завтрак был похуже погоды — четыре типа риса, какие-то водоросли, вонючий суп — тоже с водорослями — и жаренная рыба. Такая вот у япошек кухня, и я очень надеюсь, что водоросли и рыба не являются неотъемлемой ее компонентой — я на такой диете волком завою.
За столом трое — я, одетая в шелковое зеленое кимоно Юки, и Сакура, мама моей наложницы — эта одета в кимоно обыкновенное, серое, но, как я вчера узнал, в кимоно такого качества даже главных слуг одеть себе может позволить не каждый. Странно, на вид ничем не отличается от того, что носит, например, Банко. Формально права сидеть здесь Сакура не имеет — главная слуга, не более, но девушка как
— Андрей-сама, сегодня вы снова пойдете к этим варварам? — прощебетала Юки, изящно держа в руках пиалку с вонючим супом.
Мисо-суп называется.
— Юки, с этого момента я запрещаю тебе называть не-японцев «варварами», — взялся я за ее воспитание. — Каждый человек на Земле-2 является моим подданым, и, оскорбляя их, ты оскорбляешь меня.
— Простите, Андрей-сама, — изобразила она отсутствующее раскаяние.
— Андрей-сама прав: честь подданных — это честь владыки, — поддержала меня Сакура. — К тому же с высоты происхождения Андрея-самы мы с тобой, Юки-тян, и даже сам Император Японии ничем не отличаемся от безродных псов. Как наложница Андрея-доно, ты должна приложить все усилия, чтобы оправдать его доверие и завоевать расположение. Только мудрость и снисходительность к твоей юности позволяют Великому Древнему терпеть твой дурной характер.
Не то чтобы я прямо «терпел», меня замашки Юки только веселят.
— Сакура-сан, ты забыла свое место! — фыркнула девушка и красиво сложила руки на груди. — Ты сидишь за этим столом лишь потому, что я тебе это разрешила!
А это нормально — так с матерью разговаривать? Нет, всяко бывает, конечно, но…
— Вы правы, Юки-сама, — не менее красивыми движениями Сакура отложила палочки.
Я ем как положено — ложкой.
— Мне, опорочившей честь клана, не место за одним столом с Владыкой.
А такая реакция матери на слова дочки — это тоже нормально?
— Могу ли я удалиться за стол к другим слугам, Андрей-сама?
И отличное настроение, которое я хотел сохранить на весь сегодняшний день, полетело в помойку.
— Мне потребуется твой совет, когда придет архитектор, — ответил я. — А сейчас я хочу, чтобы вы обе замолчали и доели завтрак.
Не нравится мне приказами разговаривать, но они, походу, иначе не послушают — на примере Юки уже выяснил, что она будет давить и портить нервы до тех пор, пока не услышит однозначное «нет». А нужно ли мне это вообще? Тренироваться отдавать приказы можно и на ком-то другом — вон, целый небольшой городок есть. Красота? Красоты хоть отбавляй, но никакого восторга насчет нее я не питаю — эту книгу по обложке судить чревато. Перевоспитывать… Вот перевоспитывать интересно, так что пусть пока будет. Удружил барон, ничего не скажешь. Но не выбрасывать же — куда они пойдут? Прямиком на татами, «честь сохранять». Старая ловушка склонных к истерике людей: «уйдешь от меня — я выпилюсь» применимо к этим японцам работает отлично, но инициатива исходит не от «потерпевшего», а от окружения. Грустно.
Завтрак продолжился в благословенной тишине, и к его окончанию прибыл неожиданно молодой, лет тридцати, полный темноволосый мужик в дорогущем костюме и не менее дорогущих очках. В руках он держал дипломат, а на убранство успевшего украситься икебанами, вазами и гобеленами дома смотрел с улыбкой, которая появляется на лице взрослого при виде подарка в виде картинки из налепленных на картонку макарон.
Разместившись в гостиной за журнальным столиком, мы принялись за дело. Мужик открыл дипломат и заявил: