Откуда берутся дети?
Шрифт:
— Здрасьте. — Попытался отодрать ребёнка от матери, видя, что той с трудом удаётся удерживать резвого сына. — Мы, признаться, забеспокоились, не найдя вас в палате.
Степнова улыбнулась.
— Здравствуйте, Андрей Константинович. — Она продолжала гладить сына по голове. — А я… на уколы ходила.
— Вам и уколы делают? — "заинтересовался" Говоров. — Вот видите… а вы — домой, домой!.. Ванька, отпусти маму, она упадёт сейчас. Пойдёмте в палату.
Ксения взяла сына за руку, и они пошли по больничному коридору к палате, и
— Мы вам вещи привезли, — сказал он. Ксения рассеянно кивнула.
— Да… спасибо. Не могу уже терпеть этот халат.
— Как соседка?
— Ничего, милая женщина. Ваня, что в садике?
Тот кивнул.
— Хорошо.
Андрей понимал, что спросить Ксении хочется совсем не о садике, но из-за его присутствия она не решается. Вздохнул. Они как раз вошли в палату, да к тому же оказались одни, Говоров поставил пакеты на кровать и сказал:
— Вы не волнуйтесь, вечер прошёл хорошо.
Степнова закусила губу.
— Капризничал?
Андрей глянул на Ваньку, тот шуршал пакетом, в котором лежали фрукты. Покачал головой.
— Как ни странно, нет, — понизив голос, сказал Говоров. — Я трусил просто отчаянно, — разоткровенничался он, — но мы с Ванькой, совместными усилиями, справились.
Ксения внимательно смотрела на него, пока он говорил, даже рот приоткрыла, словно собиралась что-то сказать, но промолчала. Только головой качнула и с недоверием воззрилась на собственного ребёнка.
Андрей хмыкнул.
— Я же вам говорил…
— Мы взрослые, — кивнул Ванька, крутя в руках апельсин.
Андрей улыбнулся.
— Точно.
Ксения присела на постель, задумалась, после чего осторожно поинтересовалась:
— А Людмила Алексеевна?.. вы же говорили…
— Да, я знаю, — вздохнул Говоров. — Но как оказалось, родителей в Москве нет. Но вы не беспокойтесь, они вернутся послезавтра. А пока мы сами.
Взгляд Ксении ему не понравился. Складывалось такое впечатление, что она не верит ни единому его слову.
— В чём дело? — спросил он.
Она удручённо покачала головой.
— Вы лучше расскажите, как у вас дела. Что врачи говорят?
— Говорят, что отдохнуть надо… и выспаться… и ограничить себя от всяческих стрессовых ситуаций. — Она странно усмехнулась.
Андрей же всерьёз задумался.
— И всё?
Она пожала плечами.
— Да… Вот только как это сделать, рецептов не дают.
— Странно, — озадачился Андрей, а Ксения его тона неожиданно испугалась и излишне небрежно, явно переигрывая, отмахнулась.
— Не обращайте внимания. Всё со мной нормально. Я же говорила, что не надо было мне здесь оставаться…
— Вы мне это бросьте. Лечитесь. А то у меня тоже стресс будет, если вы начнёте падать в обмороки каждый день.
Ксения изобразила улыбку и снова посмотрела на сына.
В больнице
Так, словно ей больше любить в этой жизни некого…
Эта мысль пришла неожиданно и в первый момент удивила, а потом почему-то испугала. Неужели такое бывает? Как-то всё неправильно.
Андрей даже головой мотнул, чтобы избавиться от этих мыслей.
Ксения вызвалась их проводить. Говоров попытался ей запретить, убеждал прилечь и отдохнуть, но Степнова начала его уверять, что это ей вполне по силам и даже на пользу пойдёт, и вообще она не далеко… до лифта. Последние слова она договаривала, умоляюще глядя ему в глаза, и Андрею не хватило решительности ей отказать. Не моргая, таращился в её глаза, они казались огромными и незнакомыми без стёкол очков.
По пути к лифту, они на пару минут вышли на большой балкон, Ванька с энтузиазмом принялся осматриваться, а Андрей не удержался и заметил:
— Вы очень его любите.
Она посмотрела недоумённо.
— Конечно. Разве может быть по-другому?
Андрей лишь плечами пожал.
— Наверное, нет. Всё правильно. Но вы… очень его любите.
Ксения отвернулась, помолчала, потом тихо сказала:
— Если я скажу, что он моя награда, это вам что-нибудь объяснит? Вряд ли… А говорить мне об этом неприятно.
Так что, Андрей Константинович, сапожищами своими грязными ко мне в душу не лезьте, закончил про себя Говоров и вздохнул в сторону. Хотел получить какой-то ответ, а вместо этого ещё больше озадачили. Вот и думай теперь… Смотри на Ваньку и гадай.
— Извините. Я не должен был этого говорить.
Она слабо улыбнулась.
— Всё в порядке. Вы поезжайте, Андрей Константинович, скоро Ванька есть захочет.
— Да? Ну что ж….
– и он торопливо простился, испугавшись её расспросов о том, чем он сегодня собирается кормить её ребёнка. А пристёгивая Ваньку к детскому креслу в машине, поинтересовался:
— Ты есть очень хочешь? — Мальчик пожал плечами. — Потерпишь? — Ванька кивнул. — Тогда сначала в магазин, — сказал Говоров и поехал в крупный супермаркет, решив по мелочам не размениваться.
— Какой большущий магазин, — восторженно выдохнул Ванька, раскинул руки в стороны и окидывая взглядом огромный зал. — Здесь, наверное, всё-всё можно купить, да?
Андрей усмехнулся и толкнул вперёд тележку для продуктов. Мимо прошла женщина с такой же тележкой, в которой сидела девочка, примерно Ванькиного возраста и сосала леденец. Говоров с интересом посмотрела им вслед, потом оглядел свою тележку и опустил детское сидение, на наличие которого раньше никогда внимания не обращал. Поманил ребёнка к себе.