Откуда берутся эльфы
Шрифт:
– Я не знаю, - пыталась вывернуться Элидес.
– Не увиливай! Во-первых, когда мы прилетели, тут уже было достаточно народу, профессор и эльфийка. Во-вторых, разве не вы с Армиром мечтали о воссоединении народа дэрфов?
– Конечно! Только ты не сказал, что первым делом начнёшь собирать красивых женщин.
Он некоторое время ошарашено молчал.
– Не могу понять, что произошло и чем ты недовольна.
– Наконец, признался.
– Ничем.
– И всё же я уверен, что ты недовольна!
– Это не так!
–
– Пробормотал он в сторону, но достаточно громко, чтобы Эли услышала.
Она, однако, сделала вид, что не слышит.
– Я могу навестить детей?
– Спросил тогда Тиходол.
Она колебалась недолго. Все действительно знают.
– Пошли.
Малышня встретила их оглушительным свистом и тут же понеслась хватать за ноги. Лири надела на них смешные маечки с роботами, а Элидес с облегчением увидела, что пластины практически втянуты, не выдаваясь над кожей, дети действительно учились их регулировать. Ну, а зубы. ну остренькие, мало ли, не критично.
Просвиристев что-то восторженное, парваусы тут же принялись демонстрировать свои умения, создав пирамиду - внизу две, плечом к плечу, так плотно, словно пазлы, сверху одна и одна на самом верху, задрав руки, чтобы пирамида вышла ещё выше.
– Очень хорошо!
– Захлопала в ладоши Лири.
Тиходол сглотнул.
– Я могу с ними погулять?
– То есть как?
– На улицу? Можем мы пойти на улицу?
– Не знаю, - растерялась Элидес.
– Значит, да. Я присмотрю. Там собаки и Тибис с Миглем.
– Я с вами!
– По-детски задорно крикнула Лиринария.
Тиходол открыл дверь и парваусы словно по команде рассыпались и, поднявшись, бодро пошли на выход, за ними спешила, приплясывая, Лири. Вскоре дверь за компанией закрылась и Элидес осталась в одиночестве. Тишина была такой непривычной, вначале хотелось броситься следом и проследить, чтобы никто не посмел обидеть малышей, однако она заставила себя остаться на месте. Собственные страхи, словно раскрытая книга, лежали перед глазами. Нельзя держать детей как животных в клетке, разве она для этого их прятала? Разве не пытаясь избежать для них подобной участи, она купила целую планету? Иначе с равным успехом можно было бы отдать их на исследование военным.
Элидес продержалась в одиночестве полчаса, а потом сдалась и отправилась на улицу. Дети плескались в бассейне, рядом сидел мальчишка, чьи глаза были размером с монету, неподалёку на шезлонгах загорали Мотя и Пекар. А чуть в стороне рука об руку стоял Тиходол и Яклуа, смотря на детей и время от времени переговариваясь.
Попятившись, Элидес развернулась и ушла. Не смогла себя заставить делать такой вид, будто ничего не происходит. Будто внутри не зреет ядерная реакция, которая взорвётся, уничтожая всё на своём пути.
А ведь ей по-настоящему нравилась эта идея - собрать дэрфов. Людей, у которых не было настоящего дома, которые жили среди остальных, остро ощущая собственное отличие, как она сама. Вероятно, и планету Элидес искала не только чтобы приютить парваусов, а чтобы построить дом себе. И ничуть не была против компании себе подобных, ведь эта мысль ещё с самого начала, с того момента, когда профессор увидел входящего Тиходола и крикнул: «Эльфы», занимала Эли не меньше, чем спасение детей.
Она принадлежит к народу дэрфов. И какой бы ни была боль от несбывшихся надежд, нет ничего важнее нового дома.
Однако слова словами, а выйти к ужину Элидес себя заставить не смогла. Отправила Лири.
Та вернулась с подносом и поместила его на столе.
– Давай вместе поужинаем? Я принесла две порции.
Отказываться смысла не было. Они устроились за столом, а малышки
ползали под столом и под диваном, одновременно пыхтя, как паровоз.
– Откуда в них столько энергии берётся?
– Покачала головой Лири, размазывая соус по овощной котлете.
– Все дети такие.
– Да, и собаки, и кошки, все такие, пока не вырастут. Эли, ты ревнуешь? Капитана?
Та чуть вилку не уронила.
– Что?!
– Я чувствую, тебе больно.
– Что ты хочешь сказать?
– Поёжилась Элидес при мысли, что кому-то её эмоции слышны словно громкий крик. Вот она, оборотная сторона сообщества дэрфов - перед некоторыми ты оказываешься словно догола раздетой. Впрочем, мы привыкли показывать и рассказывать врачу даже самое личное, почему нельзя так же поступать с дэрфами?
Лири болезненно сморщилась.
– Не обижайся, но я не могу молчать. Твоя боль появляется, когда ты смотришь на Яклуа или Тиходола и становится сильней, когда они рядом. Я могу объяснить такое только ревностью.
– Тебе показалось, всё в порядке.
– Афина говорит, ты в капитана давно влюблена, но слишком упряма, чтобы признаться.
– Что? Это возмутительно! Как она посмела говорить всем, что я влю?..
– Нет, Эли, ты не поняла! Конечно, она не сказала бы такого при всех. Афина приходила поговорить со мной. Вообще-то ко мне все приходят, когда их что-нибудь волнует. Кроме тебя и Тиходола.
– Да? Это потому что меня ничего не волнует.
– Но тебе же больно.
– Спокойно сообщила Лири, смотря своими огромными глазами.
– Я могу попробовать помочь.
Как?
– чуть не крикнула Эли. Как ты можешь мне помочь? Заставить Тиходола не любить другую? Во время последней прогулки Яклуа явно дала понять, что не будет против знаков внимания с его стороны - но ничего не последовало! Он не остановил её и не дал понять, что его это предложение не интересует!
– Слушай, спасибо, конечно, но я обойдусь.
– В этом ничего страшного нет!
– Вдруг воскликнула Лири.
– В том, что ты полюбила такого человека. Это так легко понять! Он уникальный! Даже. я даже сказала бы, что он великий человек. Настоящий предводитель!