Отличительный признак

Тихонов Стас

Если честно, Мак вообще ему нравился.

Спустя пару дней после решения загадки сои Ким получил текстовое сообщение: «Мои поздравления. Всё-таки помогло?» Было любопытно, откуда Сенна прознал про его работу в «пять-десять», но Ким решил, что не будет обращать на эту странность внимания. Он вообще намеревался отныне и навсегда прочно забыть о псикодере.

А вот на другую странность не обращать внимания было сложнее.

Индра жил на другом конце Города, и ему нечего было делать в восьмом секторе. Тем не менее их с Кимом пути стали пересекаться с поразительной

частотой. В коридорах, по дороге на монорельс, в секторах, куда Кима посылали что-нибудь проверить или починить, – Индра попадался ему на глаза постоянно. Правда, оба предпочитали делать вид, что знать друг друга не знают.

До того вечера, когда Ким, возвращаясь в общежитие, увидел прямо перед дверями Индру с Фаридом и Готама. И без того бледное лицо Готама посерело, а Фарид, который стал ещё шире, демонстративно поигрывал пекторалисами.

– В чём дело? – Ким встал рядом с Готамом, который даже не шелохнулся.

– В чём бы ни было, оно не твоё, Безрод, – спокойно проговорил Индра. – Отзынь.

– Я здесь живу, – заявил Ким, и Индра заулыбался:

– И ты, конечно, очень здесь счастлив, дорогуша, но…

Фарид поступил подло: не дожидаясь окончания этой учтивой беседы, он резко выбросил правый кулак, заехав Готаму в солнечное сплетение. Синтет согнулся, судорожно пытаясь вдохнуть ртом; Ким, не думая, выскочил вперёд между ними, и, к его изумлению, Индра попытался сделать то же самое: они натолкнулись друг на друга.

– Отвали, идиот, – прошипел Индра Киму, затем повернулся и неожиданно пихнул Фарида в грудь: – Пошли отсюда.

– Я с ним не закончил, – огрызнулся Фарид, но Индра шагнул к нему вплотную и ещё раз оттолкнул:

– Не расслышал? Сказано, идём.

Когда оба завернули за угол, Ким обернулся к Готаму. Тот к этому времени смог распрямиться, хотя его серое лицо здоровее выглядеть не стало.

– Ты как, нормально? – спросил Ким.

Готам не ответил, глядя в ту сторону, куда ушли Индра с Фаридом. Потом повернул голову в неизменном капюшоне и глухо проговорил:

– Послушай совета, самородок. Держись подальше от этого своего приятеля.

– Он мне не приятель! – запротестовал Ким. – Я его вообще первый раз вижу в Городе!

Готам непонимающе посмотрел на Кима, а потом мотнул головой.

– Не тот, кто бил, он ничто. Я про вожака, вот он опасен, – и синтет, не добавив ни слова, развернулся и скрылся за поворотом.

А четверть часа спустя кто-то стукнул в шторку Кимовой ячейки. Открыв, Ким увидел на лестнице всё того же Индру.

Лицо Кима, надо думать, выразило немало, но Индра начал без вступления:

– Насчёт твоего знакомого-синтета, Безрод, – голос у Индры был непривычно серьёзный. – Не связывайся с ним, мой тебе совет.

– С какой это стати… – начал было Ким, но Индра предупреждающе поднял руку, прерывая его:

– Не балаболь. Моё дело – предупредить. Он реально опасен.

С этими словами Индра мягко спрыгнул с лестницы прямо на пол, откуда добавил уже прежним глумливым тоном: «Милая квартирка!» – и был таков.

Но,

если забыть про встречи с Индрой и вероятность того, что весь Город мог перетравиться какой-то пакостью не без его участия, Киму жилось неплохо. С первой стипендии он купил приличные наушники и пару дешёвых сенсорных перчаток, а лет через десять мог рассчитывать накопить и на окулус для «Космической угрозы». Без неё вечера проходили скучновато – настолько, что Ким даже подписался на канал Тори Лексуса.

Забойный вид Тори и поток околесицы, которую он щедро выплёскивал в мир, гарантировали хорошее настроение до самого утра. Теперь Тори занимали такие архиважные темы, как дискриминация по бородатости или фасон юбки консула Карпович. Анархия и каннибализм в связи с грядущим голодом, похоже, были забыты.

Правда, одним прекрасным рабочим утром Киму пришлось убедиться в обратном.

– Ещё недавно эти факты были покрыты завесой тайны, – понедельничный Лексус взмахнул накрашенными голубой тушью ресницами. – Но чудовищная правда вырвалась наружу! Технический сбой? Нет, заговор! Все мы пьём отравленную воду, – лицо Тори на экране так увеличилось, что перестало помещаться в кадр. – Что замышляют саботажники? Кому наливали ядовитый кисель? Быстрая смерть или адовы муки? Ответы и подробности – уже завтра в выпуске «Фрикиликс»!

Из-за соседнего стеллажа послышалось звонкое «Вот срань!» Алекс. С другой стороны цокнул языком Нат, а Ильнур громко присвистнул:

– Ахтунг! Надо гнать за сойурмой, пока до них саботажники не добрались. Кто-нибудь ещё будет?

– Ты уже гонял, – Мак направлялся к ним, покачивая огромной киянкой. – У кого пакет жратвы на столе?

– У меня, между прочим, работа нервная, – с чувством собственного достоинства сказал Ильнур. – От неё и аппетит.

Мак символически отвесил ему подзатыльник и повернулся к Киму. Выглядел мастер удручённым и непривычно помедлил, прежде чем заговорить:

– Слышь, парень… Дуй в обед в первый сектор. Эдо чего-то от тебя хочет.

– Мне одному идти? – спросил Ким, хотя ответ и так читался на лице мастера яснее ясного: его Эдо не звал.

В одном из важнейших консулатов Города жизнь била ключом. Большинство анализаторов, по-видимому, считали наиболее подобающей для работы одежду стального цвета, но среди серых накидок сновали и оригиналы в ярком. И те и другие смотрели не под ноги, а на экраны пластфонов, причём многие одновременно на несколько – на предплечьях и в руках.

Ким зарегистрировался у терминала в простовато оформленном холле и не успел задуматься о том, зачем он здесь понадобился, как к нему вышел старший анализатор.

– Вы ещё не обедали, Ким? Не возражаете, если мы с вами перекусим и побеседуем?

Ким подумал: вот досада, что никто из Коллектора его сейчас не видит! Немногим больше месяца в Городе – и вот, запросто обедает с консулом Триады. Только почему в такой захудалой забегаловке?

Эдо заметил взгляд, которым Ким обвёл жалковатый интерьер кафе, и улыбнулся: