Отличный парень
Шрифт:
Она продолжает:
— Я приняла решение не выслушивать в будущем ни одной жалобы мужчин на жизнь. Мне надоело утирать им носы и слезы. Почему они ищут утешения именно у меня? Роль «близкой подруги» весьма неблагодарная. Пока вы нужны, вас будут бесцеремонно беспокоить в любое время суток по самому ничтожному поводу. Вовсе не заботясь о том, что у вас могут быть какие-то свои дела и планы, вас будут умолять приехать в то или иное место «всего на полчасика». Порой мне даже была приятна мысль, что во мне так нуждаются… Однако, как только у этого типа налаживается жизнь,
— Со мной все по-другому, — говорит Роберт. — Через несколько часов я навсегда исчезну из вашей жизни. Вы никогда не увидите меня…
Женщина неожиданно смущается. Она совсем забыла, что Роберт вот-вот покинет ее квартиру. Ей казалось, что она имеет на него какие-то права. Она смотрела на него как на игрушку, нечаянно подобранную на улице.
— Да, конечно, вы уйдете, — говорит она.
— Я хотел бы позвонить моей жене… Который сейчас час?
— Половина четвертого.
— Если позволите, я позвоню в отель… Моя жена, вероятно, спит в номере. Утром она собиралась поплавать в бассейне, а затем пойти в музей… Она устала и, по всей видимости, свалилась без ног в постель. Она спит всегда так крепко, как ребенок…
Дожидаясь, пока Хельга принесет ему в постель телефонный аппарат, Роберт уже видит перед собой Анук в небесно-голубом пеньюаре, раскинувшуюся на широкой гостиничной постели… Во сне она напоминает сломанную куклу из театра марионеток. У нее такой беспомощный и беззащитный вид. Разница во времени доконала ее. Она вовсе не похожа на воинственную амазонку… Что, если перед тем, как Морфей принял ее в свои объятия, она на секунду вспомнила о нем? На одну только секунду…
— Вы знаете номер телефона? — спрашивает Хельга.
— Да, — отвечает он.
Роберт садится в постели.
— Вот уже три года я останавливаюсь в этом отеле.
Он нажимает на кнопки и тотчас же слышит ответ гостиничной телефонистки:
— Отель «Космос» к вашим услугам.
— Пожалуйста, номер 742.
Телефонистка звонит, звонит, звонит. В пустой комнате звонок эхом отражается от стен.
— Номер не отвечает… — говорит телефонистка.
— Позвоните еще раз. У моей супруги очень крепкий сон…
Хельга качает головой и улыбается. И пока он слушает длинные гудки, женщина произносит:
— Почему, черт возьми, вы не можете допустить, что она находится где-то за пределами отеля? Откуда у вас такая уверенность, что она должна спать в своем номере?
— Потому что она должна в это время спать, — отвечает Роберт, кладя трубку.
— Вы же практически ничего не знаете о ней, — продолжает немка, — и вы утверждаете, что в половине четвертого дня она спит. Зачем ей спать, когда весь город находится в ее распоряжении? Вы оставили ее одну… Она пользуется случаем…
— Это слишком громко сказано, что ей принадлежит весь город. Вы же сами знаете, что здесь нельзя ходить, куда захочешь…
— Ах! —
— Должно быть, она еще в музее… — произносит с досадой Роберт.
Перед его мысленным взором вновь возникает Анук. Она спокойно сидит на диванчике в небольшом уютном зале музея. Не торопясь, она любуется картиной.
Он с облегчением цепляется за эту спасительную мысль.
— Возможно, она где-то развлекается, — говорит немка. — Да, скорее всего, она развлекается…
— Развлекается? Где? В Вашингтоне?
— В двадцатилетнем возрасте развлекаются везде, где только можно. Вы говорите, что она красивая. Всегда найдется кто-то, чтобы развлечь молодую девушку.
— Она не такая, — говорит он. — Она никого не подпустит к себе и на пушечный выстрел…
— Что вы об этом знаете?
— Я в этом уверен.
— Нет. Вы ничего не знаете. И потому так сильно ревнуете ее…
— Ревную? Я?
Он возмущается до глубины души.
— Ревную? Ну уж нет. У этой девушки… у этой молодой женщины довольно необузданный нрав, но она отличается исключительной добропорядочностью. Можно сказать, что она — ходячая добродетель. Ее воспитали в лучших семейных традициях.
Немка презрительно кривит рот.
— Вы преувеличиваете.
— Я хочу сказать, — настаивает Роберт, — что она совсем не похожа на современных молодых девиц.
— Она была девственницей?
— Нет.
Ему хотелось солгать ей и сказать «да».
Хельга улыбается и говорит:
— Вы женились на восемнадцатилетней особе, которая не была девственницей… Моя бедная бабушка, наверное, ворочается в могиле. Она выходила замуж девственницей. И моя мать тоже, по всей вероятности… А кто же лишил это непорочное создание девственности? Мадемуазель неловко села на лошадь? Обычно на это ссылаются в подобных случаях. Возможно, она упала или сделала слишком большой прыжок во время урока танцев…
— Мне ничего не известно об этом, — говорит Роберт. — Я же уже сказал вам, что в этой семье не задают лишних вопросов. У них особая манера удовлетворять чужое любопытство… Где же она может находиться в половине четвертого? Если вы позволите, я еще раз позвоню в отель. Я попрошу, чтобы ее поискали возле бассейна…
— Валяйте.
Хельга с задумчивым видом включает телевизор. На экране появляется изображение, но без звука.
— Отель «Космос», вы не могли бы соединить меня с бассейном? Спасибо. Бассейн? Пожалуйста, попросите к телефону госпожу Бремер.
Хельга ходит по квартире, напевая немецкую песенку. Она появляется в гостиной в домашней одежде. Золотистые шлепанцы на высокой платформе делают ее еще выше и стройнее. Легкий запах духов распространяется по комнате. Сейчас она похожа на экзотический фрукт, выставленный на витрине дорогого продовольственного магазина. Скорее всего, это персик. Да, Хельга и в самом деле похожа на спелый персик.
— Ее нет у бассейна?
— Нет, — отвечает он.
— А как вы познакомились с этим сокровищем?