Отлученный (сборник)

Джованни Жозе

–  Ну что ж, а я займусь живыми. Всегда так. После мертвых занимаешься теми, кто их убил. Вы так не считаете?

Они шли к двери. Их шаги гулко отдавались на плиточном полу.

–  Считаю.

–  Значит, тоже займетесь живыми?

Черные глаза Ла Скумуна вернули свой блеск.

–  Я, - ответил он, глядя Бло в лицо, - займусь похоронами моего друга.

Бло посмотрел вслед этому человеку, оставшемуся теперь совсем одиноким, и подумал о первоочередных мерах.

Первое: защитить

Женевьев Аде от возможного покушения; она оставалась единственным свидетелем.

Второе: проследить за похоронами Ксавье Аде. Оцепить кладбище, например.

Глава 13

Фанфан сразу сказал Ла Скумуну:

–  Не вздумай туда ходить. Это самоубийство!

Поскольку тот как будто не слышал, он добавил:

–  По крайней мере разреши мне пойти с тобой…

–  Какая разница: один или двое. Нельзя класть все яйца в одну корзину, а это скорее мое место, чем твое.

Настаивать было бесполезно. Ла Скумун следовал за катафалком на своей машине от морга до церкви дез Аббесс.

После первого причастия нога Ксавье ни разу не ступала в церковь, но он вряд ли стал бы возражать против того, чтобы его похоронили похристиански.

Прежде чем войти в церковь, Ла Скумун поднял глаза на здание из неоштукатуренных маленьких красных кирпичей. По обе стороны двери, над кропильницей висели мраморные таблички с выгравированными на них именами героев Великой войны. [14]

Ксавье погиб, как и они. Но он умер ни за что. Разве только затем, чтобы жила Женевьев.

Но почему их жизнь оказалась в опасности, если не по его, Ла Скумуна, вине?

Он столько лет носил свою страшную кличку: Приносящий беду!

Он прошел через паперть и остановился в центральном проходе, не сводя глаз с гроба. Он вспомнил гробы, громоздившиеся возле душевой в Риомском централе; куски брезента, ставшие первыми саванами узников, разорванных взрывами бомб в Лиль Адане.

–  Оно того стоило, - прошептал он.

После мессы Ла Скумун шел пешком за катафалком, на багажнике которого покачивался огромный венок из роз, с надписью на ленте: «Ксавье Аде от сестры и друга».

Тело должны были поместить на кладбище Коленкур в ожидании скорого перевоза на Корсику. Процессия вышла на бульвар, чтобы проследовать по авеню Рашель.

Очаровательное авеню, заканчивающееся тупиком, где и находится вход на кладбище.

Ла Скумун не оборачивался.

Войдя на кладбище, он расстегнул пальто и пиджак, чувствуя себя спокойным и готовым подстрелить самую важную мишень в своей полной приключений жизни.

Процессия прошла под мостом. Это было странное кладбище с лестницами и мостками.

Стояла ясная погода. Между облаками были видны куски светлоголубого неба.

Ла Скумун посмотрел на гроб, который сначала опускался накренившись набок, но потом лег ровно. Ксавье предпочитал спать на боку, но его привычки умерли вместе с ним.

Ла Скумун бросил пригоршню земли и распрямился. Ему хотелось, чтобы схватка началась в эту самую минуту, перед еще незарытой могилой. Он поднял глаза на мостик, полагая, что они могут открыть огонь оттуда. После ухода могильщиков он долго стоял неподвижно, потом пошел к выходу.

У главных ворот его ждал комиссар Бло.

–  Здравствуйте, - сказал он.

–  Здравствуйте, - ответил Ла Скумун.

–  Вы пришли один…

–  Похоже на то.

–  Коекто мог воспользоваться ситуацией.

–  Похоже, что не воспользовался.

–  Вы поедете сегодня днем в больницу?

–  Конечно. А что, вы там будете? Мы встречаемся повсюду…

–  Я побывал там вчера вечером, - ответил комиссар.
– Если у вас найдется несколько минут, мы можем пройтись.

Ла Скумун кивнул.

–  Она со мной разговаривала, - сказал Бло.
– Боится, что с вами чтото случится. Я ей соврал насчет ее брата. Она ничего не знает.

–  А!

–  Она мне рассказала, как все произошло.

–  Ксавье мертв, и детали ничего не изменят.

–  Конечно. Но я подумал, вам будет интересно узнать, что эти люди искали вас.

–  Пусть приходят! Я в их распоряжении как дома, так и в кабаре!

Бло некоторое время молчал.

–  У вас интересная судьба, - произнес он наконец.

–  Так уж и интересная?…

–  Во всяком случае, любопытная. Вы проходите через все трудности.

–  А остальные расплачиваются за меня, так? Вы это хотели сказать?

–  Это говорят факты. Полагаю, отсюда и пошло ваше прозвище?

Ла Скумун остановился.

–  Мое прозвище? Вы бредите. Человека можно звать как угодно.

–  Как сказать. Не думаю, что ваше прозвище было дано случайно. (Он вздохнул.) Но я не хочу задерживать вас пустой болтовней.

Ла Скумун посмотрел на него и как будто заколебался.

–  Спасибо за Женевьев, - произнес он наконец.

Они расстались. Площадь дез Аббесс была совсем рядом, и Ла Скумун пошел туда за своей машиной.

Фанфан ждал его в квартире.

–  Ну что?
– с тревогой спросил он.

–  Ничего, - ответил Ла Скумун.

Он очень устал и упал на кровать.

–  Ничего. Они даже не появились. Пришел только тот полицейский, который оказывается повсюду… Похоже, Женевьев стало лучше.

–  Пойдешь к ней?
– спросил Фанфан.

–  Думаю, да. Не хочу ее утомлять, понимаешь?