Отлученный (сборник)
Шрифт:
* * *
Кроме Цыганки и Альбана все были уверены, что годы изменили Гю. Тем более, что журналисты выкладывались, описывая его молодость, его прошлое железного человека, чтобы лучше объяснить подобную перемену. Они писали, что организовать налет одно, а выдержать допрос - совсем другое.
– Он выходил каждый день, - повторяла Цыганка Альбану.
– И играл в шары. Ты представляешь?
Альбан не знал, что ответить.
– Хорошо еще, что за ним не проследили, а то могли арестовать Жюстена и его жену за укрывательство особо опасного преступника, - сказала она.
– Я уверен, он не раскололся, - заявил Альбан.
– Они пишут это, чтобы погубить его, чтобы он сдался.
– Нам никто не поверит, - ответила Цыганка.
– Вентуру ведь взяли. Гю арестовали раньше. Не сами же они выдумали имя Вентуры!
– А ты что думаешь?
– спросил Альбан.
Цыганка посмотрела ему в глаза. Они были на авеню Боске и собирались ехать на Монтень.
– Мне плевать. Он ведь человек. Его могли пытать. Этот Фардиано настоящий мясник. Но Гю не должен жить с мыслью, что люди считают его способным на такое. Вот почему я волнуюсь.
– Значит, поедем туда выручать его?
– обрадовался он.
– Подождем еще дватри дня. Пока он у полиции, свидания не дадут.
– Я найду способ вытащить Гю, когда его повезут в Париж или еще куда, - пообещал Альбан.
– Не хочу, чтобы он возвращался в тюрьму.
Цыганка поняла, что Альбан готов устроить настоящую бойню. Она знала: Гю не захочет, чтобы он лез в это дело.
– Давай подумаем, - сказала она.
– Я знакома с Алисой, женой Вентуры. Джо Риччи наверняка явится показать корсиканскую преданность брату. Все захотят отомстить за Вентуру. (Она надела пальто.) Пошли работать, и не забыли, что Бло не спускает с нас глаз.
Вечерние газеты сообщили о госпитализации Гю: в припадке безумия гангстер поранил себе голову и руки.
– Господи!
– пробормотала Цыганка.
Глава 9
Гю открыл глаза и тут же закрыл их. Ему казалось, что свет бьет ему в затылок. Его удивляло, что он все еще жив. Гю снова открыл глаза, на этот раз ему удалось держать их открытыми подольше. Он лежал на больничной койке, справа, слева и напротив лежали такие же пациенты. На окнах - решетки.
Он поднес руку к голове; она была забинтована, пальцы тоже. Гю показалось, что на него все смотрят. Над ним склонился сосед.
– Ты порядке?
– спросил он.
Это был армянин.
– Что у меня?
– прошептал Гю.
– Порезаны все пальцы и вроде пробита голова, но не совсем. Не бойся.
– А… - протянул Гю.
Подошли другие больные. На всех были пижамы в синебелую полоску. Другая одежда запрещалась. Палату охраняли полицейские; у входа был пост. Все пациенты были заключенными. В палате, расположенной на верхнем этаже корпуса, стояло десятка три коек.
– Какая это больница?
– спросил Гю.
– «Консепсьон», - ответил ктото.
– Как тебя отделали эти суки!
На губах Гю появилась улыбка. Он гордился своими ранами, своей болью. Стукачи - тряпки, а он - настоящий блатной.
Сколько бы полицейские ни отгоняли от Гю людей, им так и не удалось его изолировать, настолько большой интерес он вызывал.
Врачи приходили посмотреть на знаменитого гангстера и хорошо его лечили. Гю набирался сил, но старался этого не показывать. После визита Фардиано, капрал, командовавший постом, приковал Гю к кровати наручниками.
Он пожаловался первому же доктору, и капралу пришлось его освободить. Эта история подняла его авторитет в глазах заключенных. Среди них не было крупной дичи: молодые воры, несколько пожилых типов, явно попавшихся за сексуальные преступления. И сутенеры, всегда умудряющиеся попасть в больницу, где полегче.
Сосед Гю казался очень активным. Он рассказал Гю, что лег в больницу к своему подельнику, чтобы сговориться о показаниях перед допросами у следователя. Их взяли пару недель назад. Подельник поправлялся от двух пулевых ранений: в плечо и ягодицу. Гю уже заметил, что этот тип, лежащий через несколько коек от него, очень доволен собой.
Его соседа звали Фернан. Он хромал.
– У меня нарыв на правой ноге. Я его растравливаю, а он все равно заживает, - объяснял Фернан.
У Гю порезы на руках зарубцевались. Рана на голове от удара об угол шкафа вызвала проблемы с глазами. Он часто моргал, а открыть или закрыть их полностью Гю не мог. Специалисты держали его под наблюдением.
Он слушал рассказы мелкого воришкиармянина, почти не отвечая. Это заставило того раскрыться до конца. Старик не поверил своим ушам.
– Мы с корешком без гроша, - сказал он наконец.
– У меня бабки есть, - заверил Гю.
– Мы так и думали. Мы собираемся сделать нога. Можем тебе помочь, а ты подкинешь нам деньжат.
Гю задумался. У него не было ни сантима наличных, только слитки золота, спрятанные под углем, в подвале Дома в Мазарге. Можно дать им несколько слитков, пусть даже они потом раззвонят всей полиции, что у Гю золото из фургона. На «потом» ему было наплевать. Но он не хотел вести двух незнакомых людей в свое единственное убежище.
Разговаривали с Фернаном они всегда шепотом, когда армянин подсаживался на его койку с шашками.
– В любом случае мои друзья мне помогут бежать, - сказал Гю.
– Если вы мне доверяете, то доверяйте до конца. Твой друг сможет угнать тачку?
– А то… Он спец, столько их наугонял!
– Мы отъедем, я вас оставлю в укромном местечке, а сам пойду за бабками.
Фернан молчал.
– А если с тобой что случится?
– Нет, - сказал Гю.
– Ты боишься другого. Боишься, что я вас кину.
– Есть немножко, но не я, а мой дружок. Он старше и уже повидал всякого…
– Пусть он и дальше так думает, хватит об этом, - отрезал Гю.
– Вы сами мне предложили. Мне ваша помощь не больно нужна.