Отлученный (сборник)
Шрифт:
Гю был счастлив в этом домике, с миллионами в погребе, и отказался от приглашения Жюстена встретить вместе Новый год.
– Пусть я буду первым, кто поздравит тебя с праздником, - сказал Гю, обнимая его на прощанье.
– Немного рановато, ну и черт с ним.
Маленьких черных глаз моряка стало совсем не видно под кустистыми бровями. Он ответил не сразу.
– Желаю тебе обрести покой, - сказал он наконец.
– Скоро вернется малышка.
– Да, - ответил Гю.
– Переждем с месячишко. А пока узнай у Тео, сможет он реализовать
– Я наведаюсь к Тео и все тебе расскажу, - пообещал Жюстен и ушел.
Вечером Гю вышел за хлебом. Ему надоело печенье. Он купил пирожное, на котором сахарной глазурью было выведено: «С Новым годом!».
В газетах писали, что полиция совсем распоясалась, и у Фардиано неприятности. Его бригада так обработала одного подозреваемого, что в больнице, куда того доставили, пришли в ужас.
«Эта легавая сука только и умеет, что бить, - подумал Гю.
– В тюряге то же самое. Чем они глупее, тем сильнее бьют».
Спать ему не хотелось. Он открыл банку фруктового компота, вылил содержимое в компотницу и взялся за книжку, время от времени отправляя в рот по ложке лакомства.
Ночь продолжалась. Гю хотелось отпраздновать свое освобождение на свежем воздухе, и он решил выйти погулять под звездами.
В щель между неплотно пригнанными шторами было видно, что во многих окнах горит свет. Люди ждали начала нового года. Гю спустился по бульвару Мишле, который, словно магнит, тянул его в центр города.
В парке Борелли Гю остановился. Ему не было холодно, ночь не была слишком темной. Гю медленно обошел площадь и немного постоял, глядя на часть Прадо, которая вела к Карнизу, к морю. Было двадцать три часа.
Он направился туда. Гю родился в небольшом портовом городке, и, когда он был мальчишкой, вода рассказывала ему кучу интересных историй.
Гю смотрел на темнозеленую, почти черную, воду, сливающуюся на горизонте с небом. Близилась полночь. Гю не сводил глаз с часов. Двенадцать и одна секунда. По его коже, вплоть до корней волос, пробежало возбуждение. Он вдохнул как можно больше воздуха, повернулся спиной к прибою и вернулся домой.
Глава 8
После похорон двух полицейских газеты немного притихли. Сами похороны заслуживали внимания: присутствовали министр и все свободные от службы полицейские; речи, приличествующие случаю физиономии. Благодарное общество… и так далее и тому подобное.
– Это их работа, - подумал Гю и использовал газеты для разведения огня.
Тео переговорил с Орловым по поводу реализации золота и теперь ожидал ответа; Жюстен сфотографировал Гю. Пришло письмо от Цыганки, сгоравшей от нетерпения. Она приедет, как только ее позовут.
Жюстен, как и Гю, считал, что время еще не пришло.
– Мне не двадцать лет, - говорил Гю.
– Могу и подождать.
Он выходил каждый день и однажды долго наблюдал за игрой в петанк [26] на крытой площадке возле одного из кафе рядом с парком Борелли.
Быть южанином и никогда в жизни не работать - эти обстоятельства делают человека отличным игроком в петанк. Как, например, Гю.
Сначала он ограничивался комментариями. Игроки были Пенсионерами, собиравшимися каждый день. Однажды один из них не пришел, и Гю занял его место. Он положил пальто на дальний стул изза лежавшей в кармане «беретты». «Маузер» он носил под мышкой, а поскольку он не расстегивал пиджак, пистолет не был виден. Остальные играли в пуловерах.
Гю не хватало практики, но раньше он так хорошо играл, что через несколько дней стал бы лучшим в этой маленькой компании. Он был счастлив как ребенок.
На следующий день, идя по бульвару Мишле, Гю решил не играть сегодня в шары. Место был спокойным, но он там появлялся уже пять раз.
Гю обогнул площадь, оставив кафе справа, и направился по Прадо в сторону моря.
Молодой солдат прижимал девушку к дереву. Они целовались так, что, казалось, вотвот задохнутся. Гю подумал о Цыганке. Он не сможет теперь прожить без женщины. Гю обошел пару, и в следующую секунду ствол пистолета ткнулся ему под подбородок, заставляя поднять голову.
– Не вынимай руки из карманов, не то вышибу мозги, - предупредил владелец пистолета.
Сердце Гю екнуло. Его подтолкнули к шоссе. Бесшумно остановилась большая легковая машина. Гю оказался в ней и был вмиг обезоружен.
Он сидел на заднем сиденье между двумя типами. Напротив были еще двое, в том числе солдатик, лапавший девчонку. На переднем сиденье - шофер и еще один тип.
На Карнизе машина свернула налево, в сторону Мадрага.
– Ты неразговорчив, - сказал тот, что сидел справа.
Гю в подобных случаях всегда изображал немого. Так можно быть уверенным, что тебя не поймают на твоих же словах. «Посмотрим, что они сумеют доказать», - думал он.
Но машина выехала из города и понеслась к Гуду, то есть в сторону, противоположную и полицейскому управлению, и месту нападения.
Гю подумал о своем золоте и о новых методах некоторых блатных: дождаться, пока другие сделают дело, а потом ограбить их.
Если он не заговорит, даже под пыткой, останется шанс выжить. Они не убьют его до тех пор, пока будут надеяться узнать у него место, где он спрятал золото. И еще: он не мог понять, каким образом они вышли на него.
– Небось, спрашиваешь себя, куда мы тебя везем?
– спросил тот, кто его задержал.
Гю не ответил. «Сам увижу», - подумал он.
Машина остановилась за Гудом, съехав с шоссе вправо, в сторону моря. Сидевшие спереди и напротив Гю вышли.
– Вылезай, - сказали ему.
Гю вышел, но его заставили остаться возле открытой дверцы машины. Тот, кто командовал, подошел к Гю. Один остался в машине. «Наверное, тот, кто выстрелит мне в спину», - прикинул Гю. Это ощущение угрозы за спиной лишало его сил.