Отмеченный богами
Шрифт:
— Да, конечно, — пожал плечами Маллед. — Я не только кузнец, милорд. Я также муж и отец. У меня красавица жена и трое очаровательных ребятишек. И уверен, для них я не просто деревенский кузнец. Кроме того, я стараюсь быть добрым сыном для отца и матери.
— А кем вы являетесь для богов, Маллед?
— Каких богов? Что у меня общего с богами? Я не жрец, если вас интересует именно это.
Дузон задумался. Этот человек явно пытается ускользнуть от прямых ответов. Почему?
Возможно, он просто хочет, чтобы люди считали его Богоизбранным Заступником, не желая прямо заявлять о своих претензиях. Вряд ли можно винить его за это. Ведь частенько он, Лорд, сам
Однако он не был уверен до конца, что этот Маллед играет в ту же игру, что и он. Маллед привел с собой жреца — это может иметь какое-то значение. И Оннел, вне всякого сомнения, считает Малледа кем-то особенным — не исключено, что Богоизбранным Заступником. Однако он ничего не сказал, даже получив возможность сделать это.
Лорду начало казаться, будто Маллед сознательно скрывает свою богоизбранность.
Но неужели это правда? И почему он в таком случае появился только сейчас? Почему его не было на Гребигуате с самого начала? Появиться после того, как Дузон, Балинус и другие так долго бились, истекая кровью… Какая несправедливость! Если этот кузнец, будучи Богоизбранным Заступником, победит Ребири Назакри, то вся слава будет принадлежать ему, а заслуги Лорда Дузона забудутся, и он останется лишь одним из представителей мелкой знати, безуспешно воевавшим с врагами и спасенным Богоизбранным Заступником.
Нет, это несправедливо!
Но, может быть, он и не Заступник вовсе? Возможно, все его увертки не более чем маска ложной скромности, надетая для того, чтобы последующее “открытие истины” прозвучало более эффектно. Напрасно многие аристократы думают, будто простолюдины не способны на столь изощренные интриги.
Однако Дузон по собственному опыту знал — есть способ положить конец этим недомолвкам. Когда ему задавали прямой вопрос, является ли он Богоизбранным Заступником, Лорд честно отвечал, что не знает.
— Маллед, — произнес он, — являетесь ли вы Богоизбранным Заступником и Защитником Империи Домдар?
На лице Малледа появилось недовольное выражение. Он явно не спешил с ответом. Лорд Дузон терпеливо ждал, глядя в глаза великану.
— Почему вы решили задать это вопрос, милорд?
— Перестаньте играть словами! — взорвался Дузон. — Отвечайте, да или нет.
— И какой же ответ вы желаете от меня услышать?
— Я желаю услышать правду!
— А если я скажу, что мне это не известно?
— В таком случае сообщите, что вам известно! — почти выкрикнул Дузон.
Маллед вздохнул и развел руки.
— Да. Я — Он.
Это простое заявление довольно долго пробивалось к сознанию Дузона.
— Вы… Вы… что?
— Я отмечен богами, — подтвердил Маллед. — Я был рожден со следом когтя Баэла на лице, и три оракула храма Бьекдау сказали жрецам, кем я являюсь. Жреца по имени Мезизар послали в Грозеродж, чтобы проверить, есть ли на мне предсказанная отметина, и сообщить обо всем моим родителям. В Грозеродже, естественно, об этом знают все от мала до велика.
— Оннел, например… — Дузон задумчиво постукивал двумя пальцами по подбородку.
— Оннел, Бузиан и все остальные, — кивнул Маллед.
— Но Апирис утверждал, что ему не известно местопребывание Заступника.
— Он этого не знал. Храм в Бьекдау держал все в тайне, и Главный Жрец храма Долкаут умер, так ничего и не сообщив Верховному Жрецу. Объявлять широко об этом в то время не имело смысла, тогда всем было безразлично, имеется Заступник или нет. А
— Но некоторые жрецы в Бьекдау были осведомлены, — парировал Дузон. — Почему же они ничего не сообщили, когда начались поиски?
— Я… — Маллед набрал полную грудь воздуха и выпалил:
— Я приказал им не делать этого.
Дузон перестал постукивать по подбородку и растерянно заморгал.
— А… — только и сумел выдавить он.
Маллед, заметно приуныв, молчал.
— Не могли бы вы объяснить это подробнее? — сказал наконец Дузон.
— У меня есть письмо Долкаута, которое Мезизар передал моим родителям. Там говорится, что все жрецы, где бы то ни было, обязаны мне повиноваться, поскольку я являюсь избранником богов. Поэтому, когда после начала мятежа на востоке меня посетил Вадевия, я приказал ему сделать так, чтобы все жрецы, которые об этом знают, держали рот на замке.
— Но почему?
— Не хотел, чтобы меня беспокоили.
Дузон опустил руки, оперся локтями о колени, наклонился вперед и недоуменно уставился на Малледа.
— Вы не хотели, чтобы люди знали о том, что вы Заступник?
— Не хотел. Титул Заступника приносил мне одни неприятности.
— Какие неприятности?
— Сестры меня дразнили, — смущенно ответил Маллед. — В Грозеродже все на меня смотрели, как на какого-то урода. Как на шестиногого поросенка Неддуела. Мне хотелось одного — чтобы меня оставили в покое и я мог жить, как мне нравится. Тогда все утверждали, что войны искоренены навеки и моя помощь никогда не потребуется. И я надеялся, что вечный мир позволит мне жить нормальной жизнью, если заставить людей забыть о моей богоизбранности.
Дузона эта речь несказанно удивила.
— И вам не хотелось стать великим?
— С какой стати? — пожал плечами Маллед.
— Но вы могли бы стать, кем бы пожелали. Мужчины смотрели бы на вас с уважением и завистью, а женщины — с желанием обладать вами.
— Я женат, — заметил Маллед. — Соседи меня уважают. Я уже довольно неплохой кузнец и со временем стану таким же мастером, как и отец. Что мне ещё надо?
Дузон сообразил, беседа достигла точки, близкой к полному взаимному непониманию. Если этот человек начисто лишен честолюбия, то объяснить ему, что это такое, Дузон не в силах. Сам же Лорд не мог понять, как можно не желать более высокого положения, больше власти, больше денег и больше женщин. Чувство удовлетворения быстротечно, а алчность является перманентным состоянием души.
Но Маллед явно по-иному смотрел на жизнь.
— Вы только взгляните на меня, — продолжал кузнец. — Я большой и могучий; незнакомцы пялятся на меня, и никто не осмеливается меня донимать или оскорблять. Моя жена сомневается, есть ли на земле хоть одна женщина, которая не фантазирует, каким может оказаться в постели человек моего роста. Имея все это, зачем мне какая-то дополнительная милость богов?
— В ваших словах что-то есть, — устало произнес Дузон.
До него вдруг дошло, что человек с физическими данными Малледа лишен потребности с кем-то конкурировать. Чтобы чувствовать себя комфортно и уверенно, ему не нужно постоянно себя утверждать. Дузон был умеренно привлекателен, умеренно высок, умеренно мускулист и умеренно богат. Он имел титул и принадлежал к старинному роду. Во многих смыслах он был счастливым человеком. Но в нем не было ничего такого, что заставляло бы незнакомцев замирать и с восхищением смотреть на него. Если, конечно, не считать те моменты, когда он ухитрялся облачиться более цветисто, чем обычно.