Отмеченный богами
Шрифт:
Грозероджец видел его сегодня ранним утром. Однако чуть позже в стане врага все затихло. Бредущие в нощи разместились неподвижными ровными рядами, как и положено лежать мертвецам. Назакри скрылся в своем шатре, доверив лучникам и второму колдуну отпугивать от лагеря Новых Магов Империи. Живые солдаты патрулировали вдоль границ лагеря, но ни криков, ни пения, ни громких приказов с противоположного берега не доносилось.
Авангард Имперской Армии занимался в основном тем, что наблюдал за противником.
Генерал Балинус, Лорд Дузон и шесть полковых командиров горячо обсуждали вопрос, посылать ли к врагам
Балинус, напомнив, что все парламентеры, которых ранее направляли к мятежникам, были убиты, предложил подчиненным назвать человека, которого они решатся послать на верную гибель.
Полковник Имбигаи, командир Третьего Зейдабарского, предложил направить одного из магов, остальные эту идею поддержали. И тогда Врей Буррей послал к врагам Вималу — одну из своих учениц. Сам Буррей, как претендент на звание Заступника, находился в подчинении Лорда Дузона, но, с другой стороны, как руководитель Имперского Колледжа Новой Магии, он командовал всеми магами и отвечал за их действия непосредственно перед Генералом Балинусом. Столь непростая командная структура затянула дебаты, так как Балинус и Дузон не были склонны направлять парламентера к неприятелю. Но в конце концов в стан врага послали Вималу. Однако едва она успела, преодолев половину пути, объявить о своей миссии, как черная магия врагов отбросила её обратно на западный берег Гребигуаты.
Это произошло незадолго до полудня. С того времени все уже успокоилось, и оба лагеря, несмотря на близость неприятеля, вернулись к нормальному образу жизни. Оннел считал, что было бы неплохо нанести удар немедленно, пока враг окончательно не подготовился, но, очевидно, Генерал Балинус предпочитал выжидать развития событий.
Солнце скрылось за горизонтом, и небо начало темнеть. Воздух, ещё хранивший прохладу ранней весны, становился все холоднее. Интересно, принесет ли очередная ночь какие-то изменения? Оннел пристально вглядывался в противоположный берег и вдруг увидел, что нежити начали шевелиться.
Убедившись, что это ему не пригрезилось, он заспешил к командующему патрулем. Нет, он не бежал, а просто очень быстро шел.
Оннел отсалютовал прикосновением ладони к груди.
— Сэр, Бредущие в нощи начали шевелиться, — доложил он.
— Двигаются? — Лейтенант оторвал глаза от бумаг.
— Просто… шевелятся, сэр. Весь день они спокойно лежали, а теперь начинают садиться и даже вставать на ноги.
— Они готовятся к атаке?
— Хм-м… Этого, сэр, я не заметил, — не очень уверенно молвил Оннел.
— И не заметишь, — уверял его лейтенант. — Они не нападут. У них нет ни лодок, ни моста. Не думаешь же ты, что они способны летать?
— А переплыть они разве не могут?
— Не исключено. Допускаю, что Бредущие умеют плавать. Но лично я, солдат, не торопился бы с подобными умозаключениями. В любом случае они стали бы отличной мишенью для наших лучников. Как ты думаешь?
— Не могу знать, сэр.
— Хорошо. Отправляйся на свой пост. Доложив мне, ты выполнил свой долг.
Оннел повернулся и зашагал прочь, испытывая смутное неудовлетворение.
Он вернулся на свой пост и с беспокойством продолжал наблюдать, как нежити собираются огромной толпой перед шатром проклятого колдуна.
Бредущие вроде бы не собирались нападать, но все они были вооружены. Оннел отчетливо видел мечи и копья. Почему они не выпускают из рук оружия, если не намерены его использовать?
Вглядываясь в сгущающуюся темноту, он наблюдал до тех пор, пока ему на смену не пришел Бузиан.
— Ненавижу стоять на часах. — Сменщик шлепнул Оннела по плечу и взял из его рук церемониальный горн. Повесил горн себе на шею и вперил взгляд в противоположный берег. — Ночная смена хороша тем, что никто не станет винить меня, если я в своем рапорте упущу кое-какие детали.
— Лучше бы тебе сегодня ничего не упускать, — обеспокоенно изрек Оннел.
— Сам знаю, — отмахнулся Бузиан. — Кстати, чем они там занимаются? Купаются что ли? Может, хотят меньше вонять?
— Что? — Оннел повернулся и вновь уставился в темноту.
— Вон там. — Бузиан указал вправо.
Оннел проследил за его рукой. Он так увлекся наблюдением за основной группой, толпившейся у шатра Ребири Назакри, что не заметил, как в сотне ярдов к югу от лагеря мятежников Бредущие в нощи по одному сползают с берега в воду. Вернее, он предположил, что это жмурики, поскольку рассмотреть детали в темноте не представлялось возможным. Со своего места он различал лишь напоминавшие людей и неуклюже передвигавшиеся в воде тени. Но ни единая тень не вышла из реки обратно.
— Веванис и Ведал… — пробормотал Оннел. — Смотри внимательно!
Бросив напоследок это наставление Бузиану, Оннел снова заторопился к командующему патрулем.
Лейтенант не видел никакого повода для волнения, но все же неохотно вышел из палатки, чтобы лично изучить обстановку.
— Да, они уходят под воду, — согласился офицер через некоторое время. — Что из этого? Я не заметил, чтобы они переплывали реку.
— Но они же остаются под водой! — не сдавался Оннел.
— Просто утонули, — презрительно обронил лейтенант.
— Но, сэр, они уже давно мертвы!
Командующий патрулем задумался, подыскивая убедительные аргументы, дабы возразить солдату. Но, осознав, что ему никуда не деться от непреложного факта, он начал кричать, призывая людей к оружию, и именно в ту минуту, когда первый жмурик уже поднимался из воды у западного берега реки.
Оннел не стал дожидаться приказа. Обнажив меч, он ринулся на врага.
Лагерь Имперской Армии охраняли по три поста с каждой стороны. Все три караула с южной границы лагеря и один, расположенный на берегу, грудью встретили противника. Собравшись в тесную группу и став спиной к спине, солдаты Домдара отчаянно отбивались от окружившей их дюжины нежитей. Мечи Бредущих в нощи странно поблескивали в свете сторожевых костров, зажженных по периметру лагеря, и сорока лун над головами сражающихся.