Отныне и вовек
Шрифт:
– У Джессики такой дом, от которого ты будешь в восторге.
– О? Хижина на Таити, не иначе.
Все трое засмеялись, и Джесси сделала попытку съесть сандвич. Ее желудок выделывал сальто, но она надеялась, что если ей удастся проглотить что-нибудь, то у нее перестанут дрожать руки.
– Она живет в том замечательном черно-белом домике через квартал от нас. С цветами у входа.
– Я помню. Хороший, но не маловат ли?
– Вы правы. – Джессика произнесла это, пробуя сандвич с сыром, ветчиной, свежим
– Не выношу город. Если не считать визитов. Хорошо вернуться домой после недолгого отсутствия. Симфонии мне скучны, люди одеваются безвкусно, рестораны так себе, транспорт удручает. Здесь я по утрам езжу верхом, гуляю в лесу, и каждый день жизни кажется приключением. Я слишком стара для города. Ты ездишь верхом?
У миссис Уильяме был такой темперамент, что ей нельзя было дать больше пятидесяти пяти. Джессика знала, что в действительности ей исполнилось семьдесят два.
– Я не ездила верхом много лет, но хотела бы.
– Тогда можешь попробовать. Делай что хочешь. В семь я приготовлю завтрак, тебе не обязательно вставать. Обед в любое время, а ужин в восемь. Я не люблю деревенский распорядок и не признаю ранних ужинов. Раньше мне и не захочется.
И кстати, моя дочь представила меня как миссис Уильяме, но меня зовут Бетани. Мне больше нравится, когда обращаются по имени.
Она была язвительна, но голубые глаза смотрели так ласково, и губы всегда были готовы к улыбке.
– Отличное имя.
– Да. А теперь, леди, спокойной ночи. Утром я хочу поездить верхом. – Она ласково улыбнулась своей гостье, поцеловала дочь в лоб и скоро удалилась по лестнице наверх, в свою спальню, заверив Джессику, что Астрид позволит ей самой выбрать себе комнату.
К приему гостей были готовы три комнаты. Астрид объяснила, что Бетани часто навещали. Редко когда на ранчо не было гостей. Друзья из Европы включали его в список достопримечательностей, другие прилетали из Нью-Йорка и брали напрокат машины, чтобы навестить Бетани, кроме того, у нее были друзья в Лос-Анджелесе. Ну и, конечно, Астрид.
– Астрид, какое сказочное место. – Джесси находилась под впечатлением от всего увиденного. – Твоя мама – замечательная женщина.
Астрид улыбнулась, польщенная.
– Полагаю, Том женился на мне, чтобы хоть изредка общаться с ней. Он обожал ее, а она – его. – Астрид опять улыбнулась, обрадованная выражением лица Джессики.
– Я понимаю, почему он ее любил. Ян тоже не остался бы равнодушен к ней. – Голос у Джессики дрогнул, и она, похоже, погрузилась в свои мечты. Это продолжалось лишь мгновение, потом ее внимание вновь переключилось на Астрид.
– Джесси, думаю, тебе пойдет на пользу жизнь на ранчо.
Джессика медленно кивнула.
– Мне уже лучше. Правда, я немного не в себе…
Она протянула руку, чтобы продемонстрировать
– Но все равно лучше. Какое счастье вырваться из своего дома. Я – взрослая женщина. Не знаю, почему на меня он так давит, просто ужасно. Сгорел бы он, пока меня нет.
– Не говори так.
– Однако я так думаю. Я ненавижу свой дом так же сильно, как когда-то любила его. И рабочий кабинет – напоминание о моих худших ошибках.
– Ты правда считаешь, что ошибалась, Джесси?
Джессика уверенно кивнула.
– Без посторонней помощи?
– Почтив – Думаю, ты поймешь, как все это абсурдно.
– Знаешь, что больнее всего? То, что я считала наш брак удачным. Самым лучшим. А теперь.., все по-другому. Ян проглотил обиду, я делала все по-своему. Он обманул меня и не признался. А я подозревала, но гнала от себя эти мысли. Все так запутано. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе и в нашей жизни.
– Можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Маме ты никогда не надоешь.
– Возможно, но я не могу злоупотреблять ее гостеприимством. Думаю, если пробуду на ранчо неделю, то можно считать, что мне крупно повезло.
Астрид только улыбнулась. Все, кто приезжал сюда, говорили то же самое, а гостили значительно дольше. Бетани не возражала, пока они не лезли в ее дела. У нее был свой распорядок дня, свои друзья, ее сад, книги, ее проекты. Ей нравилось все делать по-своему, и она не навязывала своего образа жизни другим, что составляло неотъемлемую часть ее обаяния и было ключом к ее успеху в качестве хозяйки дома. Она отличалась независимостью и относилась с уважением к уединению других, включая и свое собственное.
Астрид показала Джесси комнаты, и она выбрала маленькую, уютную розовую комнатку со старомодным стеганым одеялом и медными горшками, висящими над камином. Потолок был высоким и скошенным – достаточно высоким, чтобы не стукаться головой, когда она будет выбираться из кровати. Здесь же эркер и кресло-качалка у камина. Джессика перевела дух и села на кровать.
– Знаешь, Астрид, может, я никогда не вернусь домой, – произнесла она зевая.
– Спокойной ночи, киска. Поспи. Увидимся за завтраком.
Джесси помахала, когда Астрид закрывала дверь, и сказала последнее сонное «спасибо».
Утром ей нужно будет написать Яну, рассказать, куда она попала. Рассказать ему что-то. Но об этом она подумает завтра. На мгновение Джессика оказалась за миллион миль от своих проблем. Бутик, Ян, счета, невыносимая стеклянная стена в Вакавилле. Реальность потускнела. Она – дома. Джессика улыбнулась при этой мысли. Она зажгла ночник и подложила дров в камин, потом надела ночную рубашку.
Десять минут спустя она крепко спала. В первый раз за четыре месяца без всяких таблеток.