Отныне только легкий флирт
Шрифт:
– Мой брат отделывал внутренний дворик в своем доме, у него осталось немного кирпича. Я разузнаю, не хочет ли он от него избавиться.
– Это было бы замечательно. – Холли с трудом оторвала глаза от торса Ника и внимательно посмотрела на его лицо. Густые ресницы отбрасывали на глаза тень, придававшую им особую синеву. Он, несомненно, мог бы красоваться на каждой странице календаря Трины. Как странно, Холли столько раз встречалась с ним в банке, они раскланивались друг с другом, но она никогда не замечала, до чего он хорош собой. – Это тот самый брат, у которого в
– Да, у меня один-единственный брат.
Санни перекатился на спину и выставил живот, в надежде, что Ник его почешет. И Ник послушно нагнулся и почесал Санни.
– Ритривер принадлежал вам обоим или у каждого была своя собака?
– Это было бы чересчур. Для двух собак не хватило бы места, а мой брат старше меня на пять лет, он и выбрал себе щенка по своему вкусу. У меня была сначала кошка, потом кролик, но оба они вызывали у меня приступы астмы. Собака действовала на меня так же, но она жила во дворе, это спасало положение.
– У вас аллергия на собак? – Холли в испуге вспомнила, как много времени он провел с Санни. – Почему же вы молчали?
– Не волнуйтесь. В пятнадцать лет я излечился от астмы. Продолжительная болезнь задержала мой рост – я был самым маленьким в классе, – но, избавившись от нее, я с лихвой наверстал упущенное. За один год я вымахал невероятно – до моего нынешнего роста.
– За один год? Но ведь в вас не меньше шести футов!
– Точно шесть футов. – Ник криво усмехнулся. – Я вечно страдал из-за своего маленького роста, но когда вырос, лучше от этого чувствовать себя не стал, потому что не прибавил в весе ни унции [6] .
6
Унция – 28,3 грамма.
– Сдается мне, что с тех пор вы немного поправились, – заметила Холли, насмешливо окидывая его фигуру снизу доверху.
Если в ее голосе или взгляде и сквозило скрытое восхищение его внешностью, Ник его не заметил. Он целиком отдался сожалению о том, что пустился в воспоминания о тех годах, когда из болезненного коротышки превратился в длинную жердь, буквально кожа да кости, и опять же не мог равняться со своим старшим братом, превосходившим его во всем. Невеселые впечатления детства погасили в нем уверенность, с которой он вел себя всего минуту назад. Он провел пальцами по новому ошейнику Санни, потрепал его по голове и поднялся.
– Мне… мне, верно, лучше помыться и уйти, – промолвил он, испытывая неловкость, как если бы он снова стал незадачливым недоростком, служившим мишенью для насмешек, и потянулся за рубашкой и майкой. – Но сначала отнесу лопату.
– Не беспокойтесь, я сама поставлю ее на место. – Взяв из его рук лопату, Холли нечаянно коснулась пальцами его руки и, словно обжегшись, отпрянула назад.
Нику бросились в глаза выражение неуверенности на ее лице, робкая улыбка, зовущий изгиб сладкого рта. Он вдруг вспомнил о роли, которую решил играть в отношениях с Холли. Вместо того чтобы предаваться грустным воспоминаниям о прошлом, ему следует подумать, как поведет себя его герой дальше, этот прожигатель жизни и сердцеед. Да, но что же ему предпринять?
– Гав! – Санни посмотрел на него своими умными карими глазами. – Гав! – повторил он, словно желая помочь тупоумному ученику, который упорно не понимал его подсказки.
И тут Ника осенило.
– Вы, кажется, говорили, что завтра едете с Санни на урок?
– Да, на первый урок, – кивнула Холли. – Впрочем, это скорее не урок, а знакомство с тренером из питомника Гринхилла. Именно там я взяла Санни.
– А что, если я напрошусь с вами?
– Не знаю, будет ли это вам интересно. – Холли нахмурила брови, раздумывая, как понимать Ника – свидание, что ли, он ей назначает?
Ник снова обрел уверенность в себе.
– Как знать, может, и будет интересно. Давайте попробуем, а?
Холли неожиданно нервным жестом заправила обратно выбившиеся из прически завитки волос. Разве Ник не подарок судьбы для девушки, твердо решившей больше ни за что не связываться с серьезными мужчинами? Кроме того, он, по всей видимости, неравнодушен к Санни. Не исключено, что его и в самом деле интересует обучение собак. А тут в приложение к собаке еще и новая знакомая, свободная как ветер.
– К тому же, – добавил Ник, – вам может понадобиться помощь, чтобы поднять клетку в машину. В том случае, конечно, – он понизил голос, – если вы не собираетесь ехать без клетки, подвергая себя всевозможным опасностям.
– О нет, я и не помышляю о том, чтобы ехать без клетки, – ответила Холли, но лукавый блеск в глазах Ника и тон, которым он напомнил ей о всевозможных опасностях, показались ей многозначительными.
Он улыбнулся, словно прочитав ее мысли.
– В таком случае я могу пригодиться. В какое время прийти?
– Я собиралась уехать около половины второго.
– Прекрасно. Ровно в половине второго я буду здесь. – Он посмотрел ей в глаза, но тут же перевел взгляд на Санни. – Похоже, что я завтра снова увижу тебя, приятель.
– Гав!
Ник усмехнулся и сделал собаке знак – поднял вверх большой палец. В ответ – показалось Нику, хотя он понимал, что это лишь игра его воображения, – Санни улыбнулся, во всяком случае, на его морде появилось некое подобие улыбки.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Взгляните-ка, – сказал Ник на следующий день. Часы показывали чуть больше половины второго. Ник с Холли только что установили клетку с запертым в ней Санни на заднее сиденье желтого пикапа, а сами уселись впереди. Ник развернул газету. – Вчера вечером я обнаружил этот рекламный листок у двери моего дома, – пояснил он.
Вчера вечером после праздника пожарных, который он провел с Хуанитой, подумала Холли. И ей немедленно представилась эта парочка – Ник и Хуанита, она не спускает с него темных обожающих глаз, а он выигрывает подряд во всех викторинах и призы преподносит ей; а вот они вертятся на чертовом колесе, держась за руки, и он прижимает Хуаниту к себе, чтобы она не боялась.