Отодвигая границы
Шрифт:
Вчера Эхо позволила мне мельком заглянуть в свой мир. Меньшее, что я мог сделать, это впустить её в свой. Даже если это меня чертовски нервировало.
— Mi primer padre adoptivo me pegaba.
«Мой первый приёмный отец бил меня».
Её широкие глаза встретились с моим взглядом.
— Lo siento.
«Мне жаль».
Я
— Теперь мы в расчете. У тебя есть грязь на меня, и я знаю кое-что о тебе. Можно перестать меня избегать.
Она закусила губу, мысленно переводя, прежде чем ответить:
— T'u hablas bien ell espa~nol.
«Ты хорошо говоришь на испанском».
Эхо послала мне мягкую, скромную улыбку, говорящую, что у нас всё хорошо.
— Mi madre era una profesora de espa~nol.
«Моя мама была преподавателем испанского».
Я никому никогда не рассказывал об этом раньше. Изображения моей смеющейся матери, говорящей со мной на испанском, наполнили мою голову.
— Mi madre era una artista. Muy brillante.
«Моя мама была художницей. Гениальной».
Нога Эхо начала качаться под партой.
Мы сидели в тишине. Бормотание ломаного испанского и английского распространялось по кабинету. Вскоре ручка в её руке застучала в такт ноге. Я понимал её ритм. Это чувство, когда всё внутри скручивает так, что если ты не найдешь способ для облегчения, то взорвёшься. Я жаждал предоставить ей покой.
Я положил свою ладонь поверх её. Моё собственное сердце отдыхало, пока я гладил пальцем гладкую кожу девушки. Она уронила ручку и схватила пальцами рукава — её вечная защитная реакция.
Нет. Если она что и хочет схватить, то пусть это буду я. Мой палец прошёлся между её и рукавом и освободил мертвую хватку Эхо на ткани. Я обхватил пальцами её хрупкую руку.
Прикасаться к Эхо было так легко и привычно…
Её безымянный палец скользнул по моему, вызывая электрический поток в моей крови. Она снова им двинула. Только на этот раз движение было медленным, целенаправленным и самым соблазнительным прикосновением во всём мире. Всё внутри меня требовало коснуться её ещё.
Бет была одновременно права и не права. Эхо никого не могла ранить, особенно когда сама казалась такой ранимой. Но нужда, которую я чувствовал — быть тем, кто удержит её мир от разрушения, — лишь подтверждала теорию девушки. Я влюблялся в неё, и это сводило меня с ума.
Громкоговоритель в классе запищал. Эхо убрала от меня свою руку, положив конец, наверное, самому эротическому моменту в моей жизни.
Я заерзал на стуле, пытаясь взять себя в руки.
— Миссис Бэйтс? — позвала миссис Маркос по громкоговорителю. — Мне нужен Ной Хатчинс, его вызывают
— Вы слышали, мистер Хатчинс. Идите.
Я не сомневался, что наш мозгошредер был зол на меня. Вчера я ждал недостаточно долго, чтобы узнать, зачем меня позвали. Когда Эхо ушла из офиса, я последовал её примеру. Отчасти чтобы убедиться, что она нормально дошла до машины, отчасти потому, что меня трясло от подслушанного. Разборки с миссис Колинз требовали от меня ста процентов, а узнав об Эхо, я даже и близко к пятидесяти не был.
Я встал, чтобы уйти, наполовину обрадовавшись, наполовину разочаровавшись. Я нашел связь с девушкой, но не так, как рассчитывал. Эхо положила свои спрятанные за рукавом пальцы мне на запястье. Её шея и щёки покраснели.
— Я поменяла время. Встречаюсь с ней в 15:45 по вторникам вместо 14:30.
Желая быстрого напоминания о нашем утерянном моменте, я коснулся пальцем её руки.
— Я знал, что ты меня не подведёшь.
***
Когда я прошёл в главный офис, миссис Колинз вышла из своего с пальто и сумочкой в руках.
— Отличное чувство времени. Рада видеть, что ты вернул куртку… она тебе понадобится.
— Что?
Она закрыла дверь офиса.
— Мы уезжаем на экскурсию. Пошли. — Миссис Колинз протиснулась мимо меня. В моей голове по-прежнему было пусто, пока я наблюдал, как она идёт по коридору. Впервые я скучал по навеки утерянным мной клеткам мозга.
— Шевелись, Ной.
Я догнал её справа, когда она вышла на учительскую парковку.
— Куда мы идём?
— Ты не показался на свою встречу прошлым утром и не пришёл, когда я попросила. — Она вытащила пульт и нажала на кнопку. На чёрном «Мерседесе» вспыхнули огни. Понял.
— Безответственно. Садись.
Я открыл дверь и меня поприветствовал запах кожи. Мои внутренности сжались. Я это уже проходил.
— У меня осталось четыре месяца до выпуска, они не могут снова меня перенаправить в другое место.
Осознание ошибки моей привязанности к Бет и Исайе пришло в жизнь. Злость и боль пронзали иголками мою грудь. И Эхо…
Миссис Колинз закрыла дверь со своей стороны и наклонилась к приборной доске.
— Пока в твоем нынешнем приёмном доме не наступит опасная ситуация, тебя не перенаправят. Садись, или пропустишь всё веселье.
Веселье? Я скользнул на сидение. Двигатель заурчал, приходя в жизнь. Она вдавила педаль газа, и машина рванула вперёд. Дамочка резко повернула вправо, и резина завизжала, когда мы выехали на главную дорогу. Я схватился за ручки сидения.
— Какой хрен выдал вам права?!
— Следи за выражениями, Ной. Штат Кентукки. Почему ты пропустил свою встречу?
Я любил быструю езду. Мы с Исайей гоняли на машинах всё прошлое лето. Чего я не любил, так это безумных женщин среднего возраста, которые не могли вести прямо.