Отомщенная душа

Лейк Кэри

Она пододвигалась все ближе с каждым подношением.

Но тут быстро, как пуля, большая серая крыса выпрыгнула из темноты, заставив белую скрутиться в плотный шар. По визгу стало ясно, что крупная серая крыса укусила и поцарапала свою противницу.

Айден бросила еще еды, и обе отпустили друг дружку, пытаясь найти ее. Айден развернула кнут и щелкнула им по серой крысе. Полоска крови заблестела вдоль всего тела. Она изогнулась и заскрипела зубами. Шипящий звук сопровождал суету ее отступления. После мгновенного колебания белая крыса подошла к еде.

– Нет милосердных видов, - пробормотала

она.
– Все мы жертвы кого-то большего, верно?

Айден делилась оставшейся едой с маленькой подругой, все время обдумывая свою ситуацию. Возможно, Кейн имел некоторое отношение к ее прошлому. Возможно, он знал напавшего на нее - ликана, безрезультатно охотясь на которого она потратила последние пять лет. Не то, чтобы она знала его в лицо. Ее единственной надеждой было, что это он узнает ее каким-то образом и раскроет себя.

По сути, все эти годы она преследовала призрака. Потому что вероятность того, что тот вспомнит жертву пятилетней давности, казалась маловероятной.

Хотела ли она узнать свое прошлое? Ее пульс ускорился при этой мысли. Кто бы ни хотел знать? Вот только эта мысль привела Айден в ужас. Что, если это знание сделает ее слабой? Лишит ли убийство врага ее цели в жизни?

Гнев и месть - это все, что она знала, все, ради чего она жила.

Именно так Уэйду удавалось удерживать солдат, преданных делу. Им не разрешалось вершить свою личную вендетту - правило, которое она нарушила в ту ночь, когда сбежала из комплекса.

Айден втянула губу в рот и с силой прикусила. Ее руки дрожали, когда она вынула нож из кобуры. Когда она оттянула рукав вверх, пища из живота на дюйм поднялась обратно в пищевод, но отторжение быстро сменилось упоением, когда лезвие прорвало кожу.

Она закрыла глаза и застонала.

По ее телу прокатилась волна, заставляя мышцы напрягаться.

Еще один порез гарантировал, что эффект не исчезнет слишком быстро.

Она уперлась ребром пораненной руки в бедро и наблюдала, как струи крови под углом стекали по ее запястью. Рана начала залечиваться, как обычно, отравленная кровь стекала без вреда. Глубина разреза никогда не имела большого значения. Несколько глубоких, легких вдохов и эйфория начала отступать, уступая место ее изломанной реальности.

Розовые шрамы блестели исцеленной плотью. Исцеленной. Настоящее издевательство над ее разумом. Она вытерла запястья о штаны.

– Вот почему я никогда не буду хорошо выглядеть в белом, - пробормотала она, опуская рукав куртки, - слишком много шрамов.

Она коснулась своего лица, где волк поранил ее. Кончики пальцев ощутили гладкую кожу. В отличие от лезвий, раны от когтей никогда не оставляли шрамов. Возможно, это как-то связано с ядом-катализатором, который возбуждал защитные силы ее организма - особенно антитела Лива.

Маленькая белая крыса перелезла через ее скрещенные ноги и села на выступ окна рядом с ней. Ее нос подрагивал, пока она изучала Айден, поджав к телу маленькие розовые лапки.

Девушка улыбнулась и убрала нож. Подтянув колени, она уперлась головой в стену за собой.

– А что бы сделала ты, подружка?
– она покачала головой и усмехнулась.
– Отлично. Докатилась до разговоров с крысами.

Глава 14

Уэйд

захлопнул пассажирскую дверь внедорожника и затопал по лестнице перед входом в лагерь. Он набрал номер на клавиатуре и с такой силой распахнул дверь, что та врезалась в кирпичную стену.

Солдаты следовали за ним, держа дистанцию и по-прежнему молча, как и на обратном пути из поместья демонов.

– Дрейвен!
– крикнул Уэйд в коридоре, подойдя ближе к комнате своего помощника.
– Быстро сюда, мальчик, сию секунду!
– ярость Уэйда кипела во всем теле, будто под кожей вспыхнуло множество обжигающих язычков.
– Дрейвен!!

Из тишины раздался кроткий голос.

– Он ушел, сэр, - Дэниел стоял в коридоре у своей спальни.
– Он взял с собой и других.

– Что? Он дезертировал? Дезертировал!?
– Уэйд ударил по щеке Даниэля тыльной стороной руки так, что тот упал на пол. «Черт возьми, как хорошо».

Юноша медленно встал, сильно нахмурившись.

Другие солдаты Алекси вышли из своих спален.

Под глазом у Уэйда безумно задергался тик. Он похлопал по нему ладонью и потер в маниакальной попытке заставить это прекратиться. Но тик не успокаивался, усугубляя его раздражение.

– Дезертирство - недопустимо!
– он вышел в центр коридора, прикрывая глаз ладонью.
– Мы выследим их и, когда найдем, вы все увидите, как обходятся с дезертирами. Если кто-нибудь из вас попытается уйти, знайте: это будет ваша последняя попытка ходить, - он уронил руку и впился взглядом в Даниэля.
– Где Джейкоб?

–  Дрейвен забрал и его.

Руки Уэйда взлетели вверх, и он вцепился себе в череп, истерично выкрикнув:

– Нет, нет, нет!

Конечно, он забрал младшего брата Каллы. И Джейкоб пошел с Дрейвеном, потому что доверял ему.

Уэйд ударил кулаком по стене.

Даниэль вздрогнул.

Отлетевшее облачко пыли открыло зияющую дыру. Когда мужчина отнял руку, по его костяшкам потекла кровь, но едва ли он ощущал боль.

– Я спас ваши жизни! Все ваши жизни!
– он указал на них окровавленной рукой.
– Каждый из вас, неблагодарных маленьких ублюдков, был бы мертв, если бы я не подобрал вас! Каждый!
– закричал он, и из спален выглянули головы других Алекси.
– Это я - тот, кто поднял ваши истекающие кровью, наполовину съеденные тела с земли. Я - тот, кто зашил вас и вернул к жизни, - крича, он бил себя рукой в грудь.
– Я - тот, кто сделал вас сильнее. Дал вам то, с чем можно было бы бороться. Я!
– последний удар по груди едва не пробил ему грудную клетку.
– И это та гребаная благодарность за все это?

Слюна вылетала из его рта, а шея окаменела от напряжения.

– Я мог бы оставить вас. Они выволокли и сожрали бы вас, как стервятники жрут сбитых на дороге. Я убил их ради вас. Моими собственными… голыми… чертовыми руками!
– его руки вздрагивали и тряслись, пока он держал их перед лицом, широко раскрыв глаза и пытаясь сосредоточиться.
– И это та благодарность, которую я получаю?
– неприятный скрип в его голосе эхом отозвался по коридору, словновой дикой кошки, припертой в угол.