Оторва с пистолетом
Шрифт:
— Вот и встретились… — зловеще произнесла Валерия. — Прокатишься с нами немножко? За руль, Гриша!
ПОЕХАЛИ С ОРЕХАМИ…
Майор влез на водительское место, Лена уселась рядом, а Валерия запрыгнула следом; поставив на пол кейс Драча и сумку Чернобуровой. Ствол «марго» вновь прижался к подбородку Лены, так и сверлил холодом. Но при этом мозги уже начали соображать, хотя и плохо. Полушубок, ватные штаны, унты… Да! «Сиплый» и жуткая Валерия Михайловна — одно и то же! Но где же светлые волосы, голубые глаза, кожаное пальто с воротником из чернобурки?!
А Валерия тем временем получше разглядела «Анжелу». Господи! Как же она ее раньше не узнала! Ведь она эту девку везла на «Буране». Правда, там на ней был мотоциклетный шлем… Точно! Куртка, джинсы, высокие ботинки со шнуровкой. Черт побери! Они же на одной печке спали! Что стоило тогда фонариком посветить и разглядеть мордашку?! Но даже если не разглядела, все равно могла влепить ей ядовитую иголку. Пожалела, пожалела… Потому что без этой чернявой не смогла бы добраться до скита. Кто ж знал, что они еще раз встретятся? Теперь было бы меньше проблем…
— Опаздываем, — пробормотал майор. — Здорово отстали от тех. Правда, они через подвесной мост медленно пойдут, по одному, но все равно… Нажать надо!
— Смотри, заюзим с поломанного мостика! — поежилась Валерия, вспомнив, как джип, где находились в усыпленном виде шофер Андрюха и Лииса Карловна Чернобурова, скатывался с горки и падал в речку.
— Ничего, — процедил Гриша, — я эту дорогу знаю… Действительно, он быстро проскочил участок дороги, ведущий к тому месту, где начинался спуск к разрушенному мостику. Козлы с плакатом: «Проезд закрыт! Ремонтные работы!», конечно, были сдвинуты и перекрывали просеку, уходящую влево, в глубь леса, ту где был прежде указатель: «Объезд!» Сейчас указатель вовсе сняли. Валерия, однако, в зеркало заднего вида рассмотрела, как сразу после того, как «КамАЗ» миновал развилку, из леса вынырнули две темные фигуры и установили козлы с предупреждением на прежнее место, поперек бетонки.
В течение этих нескольких минут Валерия напряженно думала, что же ей делать с Леной. То есть с «Анжелой», конечно, ибо о том, что чернявую по паспорту зовут Леной, она по-прежнему знать не знала. Ведь Федюсик и Ромасик ей не показывали продукты своего творчества.
Конечно, приговор был ясный — мочить, и только мочить. Но делать это надо было, с одной стороны, очень тихо, с другой стороны, так, чтоб эта гадина живучая опять не оказалась живой. Применить пистолет — даже «дрель» с глушителем — можно было только вне кабины, а тут, по лесу, наверняка шастают эти «темные фигуры», которые обеспечивают стремность мероприятия. Зарезать? Но Валерия не считала себя профессионалом в таких делах. То есть сильно сомневалась, что ей удастся сразу и с одного удара приколоть эту девку так, чтоб она и пикнуть не успела. Опять же, кровь. Лера и так чудом не изгваздалась, пока Драча кромсала. Но там, в халупе у Вячеслава — царствие ему небесное! — было светло и относительно просторно. А тут, в кабине, в тесноте — мигом забрызгаешься. Попадешься в таком виде кому-нибудь на аэродроме — пиши пропало.
Наименее громким средством для устранения «Анжелы», конечно, явилась бы отравленная, мгновенно убивающая шприц-иголка. Но отравленных иголок у Валерии больше не было. А эта ночь казалась заметно более теплой, чем та, когда госпожа Корнеева возила «Анжелу» на «Буране». С этой точки зрения, всадив ей одну или даже обе оставшихся снотворных иголки и выбросив в снег, Лера не имела полной гарантии, что клиентка заснет и окоченеет. К тому же, бросив ее там, у 'дороги, заодно с Валентином, нельзя было надеяться на то, что мимо не пройдет какая-то машина. Увидят, отвезут в больницу, разбудят — и Сенсей уже через несколько часов будет в курсе того, что дама, сделавшая ему столько пакостей, пробралась на аэродром и с помощью майора Гриши улетела в далекие края. Надо думать, вопрос будет решен просто. Свяжутся с бортом по радио — возможно, самолет еще не улетит шибко далеко и не успеет приземлиться. Ну а потом ребята, которые получают от Сенсея зарплату, повяжут Леру с Гришей в пучки и обратным рейсом привезут пред светлые очи господина Сенина.
Надо полагать, что после этого пытки, которыми Цигель стращал Валерию, им придется на своей шкуре попробовать, а может, и еще какие-нибудь муки, до которых у Цигеля башка не додумалась. Гришу, впрочем, особо пытать не о чем, поэтому с ним, возможно, поступят проще. Откроют бортовой люк и отправят за борт без парашюта. Ну а Ксаночке с детишками сообщат: «Погиб при исполнении служебных обязанностей»…
Вот тут Лере пришла в голову, может быть, дерзкая, но достаточно реальная идея. Протащить Анжелу с собой на самолет и уже там, в воздухе, по-тихому усыпить. Надо думать, Гриша найдет время открыть бортовой люк и отправить девочку в последний полет.
Правда, перед этим надо кое в чем разобраться. Например, за каким хреном Анжела ехала на аэродром. Ясно, что это делалось не по благословению Сенсея. И вообще, что эта дура все еще толчется в городе, когда, по идее, должна была как можно скорее уехать? Ведь за ней — и Шипов, и Драч с Гундосом.
— Я не хочу тебя убивать, — сказала госпожа Корнеева. — Хотя, конечно, после того, что было на Коммунистической, как можешь догадаться, мне не нужна свидетельница.
Майор Марков не иначе о взрыве слышал по телику и бросил быстрый взгляд на свою спутницу. Ну и ну-у…
— Но ты мне позавчерашней ночью спасла жизнь, — благородным тоном произнесла Валерия. — Не бросила, не убежала, помогла доковылять. Я это помню. Однако бывают обстоятельства, когда даже очень хороших людей надо убивать, если не уверен в том, что не налетишь на неприятности из-за своей доброты.
— Как Митю, что ли? — зло прошептала Лена, убежденная, что ей все равно не жить, а оттого осмелевшая.
— Да, именно так, — глазом не моргнув, кивнула Валерия. — Он хороший мальчик, хотя и развращенный Чернобуркой в крайней степени. У меня не было другого выхода, понимаешь? Если б я его оставила в живых, то и тебя, и меня еще вчера убили бы. Ну, конечно, и за этого парнишку, которого вырубить пришлось, могу извиниться. Но могу сказать: дружок твой жив, просто я ему снотворное вколола…
«КамАЗ» тем временем продолжал нагонять колонну. С горки Марков тоже спустился нормально, выражаясь по-военному, «без замечаний», не кувыркнулся с мостика туда, где на дне речки лежал «Чероки» с Андрюхой и Лиисой на борту, а аккуратно вывернул налево, на снежник, ведущий к самодельному мосту, собранному из бревен и тросов. Два «КамАЗа» уже пересекли реку и в данный момент уходили к запасным воротам аэродрома, третий только-только выползал на мост, а еще три дожидались своей очереди, урча дизелями на дороге, идущей паралелльно реке. К ним-то и пристроился майор.
— В общем, так, — сказала Валерия, — сейчас вместе с этими машинами мы въедем на аэродром. Не знаю, куда обещал отправить тебя твой дружок, но я лично, вместе вот с этим дяденькой, могу помочь тебе улететь за кордон. Прямо сейчас — и в теплые края, ничего?!
— Я вам не верю…
— Это твое право. Пикнешь лишнее на аэродроме или здесь — умрешь. А так — у тебя есть шанс выжить и жить дальше. Подумай!
Третий «КамАЗ» прошел через мост и потянулся следом за головными, а четвертый зашевелился и начал осторожно выворачивать на скользкие обледенелые бревна.