Оторва с пистолетом
Шрифт:
Как ни странно, «жуткая Валерия» в данный момент тоже думала о «чернявой Анжеле». Потому что понимала: одно дело, если эта самая «Анжела» попалась ментам или браткам Сенсея, другое — если она уже слиняла из области или хотя бы благополучно мотается на воле. В первом случае возвращение в клуб чревато очень большими неприятностями, во втором — как говорится, время терпит. Потому что «Анжела» — единственный свидетель, который может вспомнить, как Андрюха назвал голубоглазую блондинку, похожую по внешности на Лиису Карловну Чернобурову, «Валерией Михайловной». Конечно, можно поюлить, предположить, что, мол, небось Андрюха с Чернобуркой нарочно это имя назвали, чтоб подставить госпожу Корнееву. Но эта отговорка сработает, если б речь о казенном следствии и суде шла… Сенсей будет рогом землю рыть и
Смешно, но ни Лера, ни Лена и представить себе не могли, что топают сейчас по заснеженной речке в обнимку со своим Главным Страхом… Водевильная ситуация, ежели б все это не пахло смертью.
Шли они долго, медленно, но не останавливаясь, а потому даже Лене, в ее хилой одежке-обувке, особо холодно не было. Наоборот, временами жарко становилось, подшлемники, закрывавшие лица, аж заиндевели от замерзшего пара. Километр прошли, может, даже полтора, час истек, пожалуй, хотя на часы в темноте не смотрели.
А мостик, обещанный Валерией, все не появлялся. Если Лена, даже подозревая, что могла какая-то промашка выйти, все еще надеялась на бывалого «кавалера», то сама Валерия уже беспокоилась, хотя и не подавала виду — в темноте и под маской ей это легко удавалось.
И тут она вспомнила, что овражек выходил на речку почти точно напротив острого мыска, который эта самая речка огибала. Летом-то, тем более днем, этот мысок ни с чем не перепутаешь. То есть хорошо заметно было, что если пойти от мыска влево, то направишься вниз по речке, а если вправо — то вверх. Сам-то мысок узенький и низменный, его в половодье начисто заливает, а зимой снегом вровень с речкой заметает. А что, ежели в темноте они обмишулились и пошли не Влево от мыска, а вправо?
Догадочка была еще та. Валерию аж мороз прошиб, несмотря на теплый полушубок. Получалось, что они, порядочно сил потратив, не только не приблизились ни на метр к мостику и уж тем более — к «Клубу любителей природы», а, наоборот, удалились от них на километр или больше. И, поскольку не остановились до сих пор, продолжали удаляться. Причем, как помнилось Валерии, в самое глухое место здешнего леса, откуда никаких просек не идет. Правда, когда-то, еще лет сто назад, как объяснял Лере один ученый человек, приезжавший сюда в обществе госпожи Иванцовой, где-то в тех местах располагался скит, то есть нечто вроде маленького старообрядческого монастыря. Но после 1917 года до этого скита добрались большевики и то ли просто шлепнули староверов, чтоб не «пущали пропаганды» против советской власти, то ли выгнали «тунеядцев» и приспособили к строительству социализма на Соловецких островах.
Этот самый ученый — его звали Лазарь Григорьевич Бреславский — одно время был в фаворе у самого губернатора, и Иванцовы его здорово обхаживали. Поэтому и Валерии пришлось усердно заботиться о профессоре, в том числе организовать ему по его просьбе экскурсию туда, где стоял некогда скит. Но тогда, летом, добраться до самого скита не удалось — его окружало топкое труднопроходимое болото, над которым висели тучи комаров. Скит, правда, или то, что от него осталось, чуть-чуть просматривался на заросшем кустами бугре посреди болота, и Лазарь Григорьевич сделал несколько снимков телевиком. Но искать дорогу через топь не стали. Решили подождать до зимы, однако к этому времени что-то в отношениях главы и профессора резко изменилось. В «Губернских вестях» появилась явно неприятная для профессора статья все того же бесстрашного публициста Слуева: «Откуда дует ветер?», где г-на Бреславского обвинили в том, что он пропагандирует областной сепаратизм. При этом прослеживался хоть и не очень заметный, но намек на неарийское происхождение профессора. Лазарь Григорьевич этот намек понял и уехал в Израиль, избавив Леру от необходимости везти его в скит на снегоходе или конных санях.
Конечно, потом про этот скит больше не вспоминали ни Иванцовы, ни Сенсей, естественно. Сия историческая достопримечательность, даже если возить к ней туристов, не смогла бы окупить стоимость строительства дороги и всяких там искусственных сооружений, тем более что снимки Бреславский увез с собой и даже Валерия не знала, что там просматривается через кусты при большом увеличении. А без увеличения — то есть так, как она это сама видела, — на бугре маячила только замшелая тесовая крыша с покосившейся «луковкой» без креста.
Старообрядческая община в городе имелась, и большая, но им этот скит тоже был не нужен. Должно быть, потому, что они уже ухлопали все свои капиталы на восстановление церкви XVI века, не то выпросив, не то даже отсудив ее у местной епархии РПЦ на том основании, что храм закладывался и освящался еще в дониконовскую эпоху. Кажется, особых трений по этому поводу не было, ибо количество храмов в облцентре уже почти достигло уровня 1913 года, а количество верующих — все еще нет. Опять же в связи с инфляцией и дефолтом реальный размер пожертвований сильно сократился, а причт еще не достиг такого уровня святости, чтоб одним Святым Духом питаться… Да и на то, чтоб восстановить лишний храм, немалые деньги требовались. Так что «инвестиции» старообрядцев оказались очень кстати. Церковь, служившую складом пожарного имущества около шестидесяти лет, восстановили в лучшем виде, но на то, чтоб заниматься скитом, средств уже не осталось.
Все это Валерии вспомнилось лишь по одной простой причине: никаких радужных перспектив движение в сторону скита, то есть вверх по речке, не сулило. Ближайшим населенным пунктом от скита был «Клуб любителей природы», а по всем остальным направлениям меньше чем за двадцать километров никакого жилья не имелось.
И все же, поскольку Лера точно не была уверена, что идет вверх по речке, поворачивать она не торопилась. Покамест еще нельзя было рассмотреть, сужается или расширяется речка, да и уклона вверх не чувствовалось. Вместе с тем мостик, к которому стремилась Валерия со своей спутницей, мог вот-вот появиться. Причем разглядеть его удалось бы не ближе, чем метров с трех или даже с двух. Вот досадно будет, ежели Валерия направится обратно, то есть в ложном направлении, не дойдя какого-нибудь метра до этого моста!
— Тебе не кажется, что дымком попахивает? — Лена отвлекла Валерию от ее сомнений и размышлений.
Госпожа Корнеева приподняла шерстяной подшлемник и шумно втянула воздух носом… Да, откуда-то спереди, из темноты, заметно ослабевший ветер приносил смолистый запах дыма. Причем, насколько понимала в этом Валерия Михайловна, это был печной дым, а не костровой. Словами она бы вряд ли смогла объяснить, чем один запах от другого отличается, но разницу чувствовала. Возможно, эта разница состояла в том, что в печных трубах к запаху дыма примешивается запах выгорающей сажи.
Поскольку Валерия была убеждена, что никаких иных печей, кроме тех, что имеются в «Клубе любителей природы», поблизости нет, она решила, что идет в верном направлении…
ПО ЗАПАХУ
Собаки, говорят, получают с помощью обоняния чуть ли не семьдесят процентов информации об окружающем мире, то есть примерно столько же, сколько средний нормальный человек с помощью зрения. Лена эти сведения то ли в какой-то газете вычитала, то ли по телевизору услышала — одним словом, почерпнула их из весьма сомнительного источника. Правда, в том, что собаки способны чуять те запахи, которые человек не различает, она не сомневалась. Так же, как и в том, что собаки способны находить дорогу по запаху. Один очень умненький мальчик, с которым она как-то раз ехала в поезде, утверждал, что если когда-нибудь кто-нибудь из ученых или конструкторов сумеет создать прибор, способный различать запахи так же, как собака, то сразу же получит Нобелевскую премию в миллион долларов. Лена, конечно, подумала, что этот парнишка сам не прочь изобрести прибор и заработать бабки. У нее даже появилась тогда нездоровая мыслишка: а не совратить ли ей этого умничка, пока он еще свеженький и глупенький? Небось когда Нобелевскую получит, за ним бабы в очередь выстраиваться будут… Но все же Трезвый расчет взял верх, потому что Лена не просто так ехала, а в очередной раз кое-что кое-куда везла. Нет уж, пусть умничек сам по себе, а она, дура с восьмилетним образованием, как-нибудь перебьется.