Отправь их в Ад!
Шрифт:
Безукоризненно одетые швейцары распахивали могучие двери на гигантских петлях. По длинному коридору, устланному коврами, можно пройти в приемный покой. Сюда сходятся все пути, и отсюда можно попасть в любое нужное помещение: отдельную служебную столовую, больше напоминающую элитный ресторан; в уборную, размером превосходящую квартиру простолюдина; в совещательные, кабинеты, комнаты отдыха, биллиардную и даже небольшой бассейн.
Центральная дверь открывалась в небольшой предбанник, предваряющий главную комнату здания —
Центр зала занимал круглый стол, рассчитанный на одиннадцать персон: десять судей и их предводитель, старший судья. Его место выделялось роскошным троном с мягкими подлокотниками. В общем-то и остальным не приходилось жаловаться на недостаток комфорта — уж о чем о чем, а об этом господа заседатели позаботились в первую очередь.
У стены напротив входа возвышалась статуя Фемиды — прекрасной богини правосудия с повязкой на глазах, весами справедливости в одной руке и мечом воздаяния в другой. Справедливостью, однако, в этом здании не пахло очень давно. Хотя… судьи понимали этот термин весьма специфически, считая справедливым то, что идет на ползу лично им и правящей верхушке общества.
Громадная люстра в центре освещала помещение, ей помогали десятки светильников по периметру. Комната сконструирована таким образом, что голос любого говорящего беспрепятственно достигал остальных, в то же время идеальная звукоизоляция обеспечивала судьям беспрецедентную конфиденциальность.
Однако сейчас такое устройство сыграло с хозяевами помещения злую шутку: они говорили все разом, в зале стоял неимоверный галдеж, где невозможно разобрать ни единой отдельной фразы. Каждый обращался к каждому и никому одновременно. Болтуны то разделялись на пары, до старались докричаться до всех вместе взятых, отчего заседание суда больше напоминало птичий базар.
Девять судей взволнованы, ошарашены, выбиты из колеи, заметно испуганы. Да, под высоким потолком помпезных палат витал самый настоящий страх.
— Это невероятно!…
— Возмутительно!…
— Невозможно!…
— Да где это видано!…
— Куда смотрит Кроу и тайная полиция?!…
— Необходимо предпринять исключительные меры!…
Крики не останавливались уже больше часа, словесная перепалка грозила перерасти в рукопашную. Степенные, уверенные в себе и, казалось бы, непрошибаемо спокойные люди перед лицом смертельной опасности вдруг стали мелочными, крикливыми, суетными и непотребными.
— Убит судья! — вопил невысокий морщинистый старичок, потрясая сжатыми кулаками, — И как! Где! В третьесортном клубе!
— Ой ли, господин Веллер! — откликнулся ближайший оппонент, — Вы и сами не раз бывали в «Лихорадке» в компании молоденьких…
— Молчать! Кто бы говорил! Помню встретил вас в совершенно невменяемом виде…
— Господа, успокойтесь! Мы спорим не о том! Где — совершенно не важно. Нужно понять кто и как это сделал!
— Известно кто! Наемный убийца, кто же еще!
— Перебил всю охрану.
— Да, и телохранителя оборотня впридачу!
— Пантера, вроде, выжила…
— Не важно! Сам факт! Вам известен хоть кто-то, способный на такое?
Спор продолжался на повышенных тонах. Судьи размахивали руками, темные мантии мелькали в воздухе, как крылья нетопырей.
— Кто да как — ерунда! Главное — зачем! И по чьему наущению!
— Нам нужно определиться, что предпринять для собственной безопасности! — взвизгнула единственная дама в помещении.
— Согласен! — рявкнул ее сосед, — Ужесточить законы! Двойную охрану! Профилактические аресты!
— И где, черт возьми, Старший Судья, хотел бы я знать! — тонким голоском загорлопанил представительный с виду мужчина, — Что, фрау Эбигейл не почтит нас своим присутствием?!
— Уже звонили! Она прибудет ближе к вечеру!
— Да ну?! Опять поди трахает очередного коня!
Громко грохнула входная дверь, в зале мгновенно стало тихо. У входа стояла фигура в судейской мантии с накинутым на голову капюшоном.
— Госпожа Нортон, мы вас очень ждали, — как ни в чем не бывало заявил последний оратор, на ходу меняя издевательский тон на подобострастный.
По комнате пролетел ворох довольных перешептываний. Наконец-то прекратится бедлам, можно заняться делом, принять конкретные решения.
Старший Судья подошла к столу, кресло скрипнуло под весом немаленького тела. Если бы заседатели не были так испуганы и возбуждены, то могли бы заметить, что габариты вошедшего явно превосходят привычные объемы сорокалетней женщины. Вряд ли это бы их спасло, но все же…
Судейский молоток взлетел, громким стуком призывая всех к вниманию. В комнате воцарилась полнейшая тишина, девять пар взбудораженных глаз нетерпеливо уставились на мрачную фигуру во главе стола.
Ладонь откинула полог капюшона, вздох ужаса и удивления пронесся по комнате. На тронном кресле сидела вовсе не Эбигейл Нортон — женщина, известная своей продажностью и двуличностью, готовая издать или переиначить любой закон по одному кивку канцлера. Овальный лысый череп, испещренный полосами татуировок, принадлежал Нергалу Рихтеру, профессиональному охотнику на нежить, беспощадному убийце.
Рука поднялась, на широкую поверхность стола с устрашающим стуком опустился громадный пулевик, ощерившийся шестью стволами. Заседатели замерли в ужасе, в воцарившейся тишине можно было легко расслышать бешеный стук девяти робких сердечек.
Нергал поочередно обвел горящим взглядом всех присутствующих, заставляя каждого жалко потеть и скукоживаться в кресле. Страх сковал судей мертвой хваткой, не давая даже пискнуть.
Минуту длилось тягостное молчание, нестерпимый ужас сгущался под сводами суда.