Отпрыски Императора (антология)
Шрифт:
Полет занял, кажется, меньше минуты и был не так драматичен, как наш спуск в атмосфере. Стоило рампе снова опуститься, как Севатар вывел меня на другую крышу, на этот раз — укрепленной постройки.
Кёрз уже ждал там, стоя у парапета и наблюдая за происходящим внизу.
Мои ноги подкашивались, но Севатар поймал меня, поддерживая свободной рукой, и практически потащил вперед. Отпустил он меня у амбразуры, через которую открывался вид на панораму города.
Казалось, я смотрю на кальдеру вулкана, но стоило мне приглядеться к ярким языкам
— Геотермальная энергия, — отметил Кёрз. — Она питает весь город.
Я посмотрела внимательнее и снова увидела вереницы людей, которых вели до конца платформ над языками пламени, а потом сталкивали вниз. Множество силуэтов, падающих в пропасть, словно тряпичные куклы.
— Но мы доставили свое топливо, — продолжал примарх, не отводя от меня глаз.
— Они еще живы! — всхлипнула я.
— Нет смысла на них патроны тратить, — заметил стоявший за мной Севатар.
Я выпрямилась, дрожа с головы до ног, но гнев помог мне обратить ледяной взгляд на Кёрза. Он воззрился на меня, подняв бровь.
— Не знаю как, но я сделаю все, чтобы это вышло на свет, — заявила я, похлопав по хранилищу данных пикт-камеры.
— Я тебе помогу, — улыбнулся примарх. Он посмотрел на Севатара и затем отпустил советника, чуть качнув головой. — Я хотел, чтобы ты это увидела. Ждал, пока зону полностью зачистят… Не сомневаюсь, ты понимаешь. Я бы себя возненавидел, если бы с тобой случилась беда и тебе не удалось доставить записи на Терру.
— Почему? — спросила я, не желая слышать ответ. В единственном слове отразились настолько всеобъемлющее непонимание и такой невыразимый ужас, что я не могла даже думать об этом.
— Почему? — он наклонился ко мне. — Ты все еще записываешь?
Я молча кивнула. Его лицо почти заполнило мое поле зрения.
— Хорошо. Вот мое послание владыкам и владычицам Терры. Ты хотела увидеть Великий крестовый поход, Эннилин, — он выпрямился и развел руки в стороны. — Вот он! Все великие люди Тронного мира должны узреть твою летопись. Те, кто ведут войну, но не сражаются в ней, должны помнить, во что именно они ввязываются. Это и есть Согласие, не так ли? Когда все закончится, нам никто не будет сопротивляться.
Он отдалился.
— И ты отправишь все это не только на Терру, но и мне, — он оглянулся через плечо, пронзив меня мрачным взглядом. — И в будущем мы станем показывать твою съемку всем, кто решит дать отпор Повелителям Ночи. Дадим им возможность принять взвешенное решение, когда они захотят воспротивиться нам. Сколько жизней я смогу спасти? Сколько слуг Императора и моих верных легионеров выживут благодаря капитуляции врага? Когда цена неповиновения станет очевидной, кто захочет бороться с нами?
— Вы… — я не смогла вымолвить ужасного слова.
Один из примархов Императора, очевидно, помешался, и мысли о возможных последствиях его безумия вызывали у меня настоящую оторопь. Я взглянула на него и увидела человека, находящегося в полном согласии с собой. Говоря, он плавно жестикулировал, без тени стеснения или изменений тона, которые выдали бы хоть какое-то чувство вины.
— Мой отец уже в курсе. — Он жестом велел мне снова повернуться в сторону массового сожжения людей и продолжил речь. Мои глаза застилали слезы, и я машинально вытерла их, чтобы не создавать помех в записи. — Я иду по праведному пути. На него меня наставил Император, и я не слышал от Него слов осуждения.
Такова истина завоевателя. Слабаки считают, что допустимы компромиссы, но эти принципы поведения завели бы нас в серую зону благожелательности и неопределенности. Они заблуждаются. А я здесь тружусь во имя Императора. Жизнь не терпит полутонов. Правда или ложь. Вина или невиновность…
Его тень упала на меня, и я посмотрела в его лицо, видя перед собой полубога смерти. Взгляд примарха был направлен не на меня, а вверх, в небо, словно там перед ним представало нечто совершенно иное.
— Согласие или смерть.
Дариус Хинкс. ДВИЖУЩАЯ СИЛА ВОЙНЫ
Глядя, как пылает город Макрагг, я слушал панические доклады, непрерывно поступавшие с Нитумского проспекта.
— Целых семь когорт! Бойцы, хранившие верность Либану, Галлану и Палатину. Теперь они поджигают и режут… Капитан Мелот говорит, что их подкупили. Подкупили, владыка Жиллиман! Они убивают за деньги! Как мы дошли до такого? Они разрушили гробницу Мегарика, запалили Проанову аркаду по всей длине. Бои идут у стен Сенаторума и Палаты Консулов.
«Убивают за деньги».
Подобные фразы, нелепые и дикарские, каждый раз напоминали мне, насколько я… иной. Я мыслил не так, как прочие, и во всем отличался от них. Там, где они видели фрагменты головоломки, мне открывалась общая картина. Казалось, любая область познания, будь то военное дело, теология или философия, дается мне на порядок проще, чем окружающим. Иногда это вселяло уверенность, порой беспокоило. Почему я так непохож на них? Меня поражала сама идея, что можно отнимать жизнь ради финансовой выгоды. Так поступают люди, заплутавшие во тьме, ослепленные невежеством и гнусными животными желаниями.
Проспект запрудили толпы горожан, спасающихся от погромов, и мои когорты продвигались раздражающе медленно, но иначе мы рисковали убить кого-нибудь. Несколько раз нам пришлось полностью останавливать бронетранспортеры, пока перепуганные жители, толкаясь, пробовали обойти их. Впрочем, никто не хотел вставать у нас на пути — покрытые грязью прежних битв, мы выглядели так грозно, что все, кому хватало сил, старались убраться подальше от наших изорванных знамен. По мере приближения к столице я продолжал отдавать команды и обдумывать информацию, которую наверняка не воспринял бы никто иной, однако перед глазами у меня стояло воспоминание, пробужденное словами «убивают за деньги»…